Что произошло вчера? Не могу вспомнить. Ах, да…, очередная, не заслуженная, взбучка от начальства. Какой же он все - таки хам, самовлюбленный, циничный хам, мерзость. Слюна брызжет изо рта, поток мата, узкий лоб…, брр... А позже дома междусобойчик привычный, где ты была вчера, а ты, почему пришел домой под " мухой"? Стоп…, а почему я не чувствую неприязни к начальнику сейчас, утром? И разборка домашняя отодвинулась куда - то на задворки памяти?
Странное ощущение. Вернее будет сказать, нет вообще никаких ощущений, вакуум.
Вставать не хочется с постели, врачи говорят, что резко вскакивать после пробуждения вредно. Надо полежать, потянуться, поставить грань между сном и бытием, хм, грань… А как же в армии? Подъем - 45 секунд, упал, отжался, какая там грань, обрыв…
Потянуться…, не чувствую своего тела, мышцы словно ватные, даже привычного хруста в больных суставах нет. Цветы в вазе, что это на них? Кажется пыль? Апчхи… Обычно после чихания мурашки по всему телу, ан, нет…, сегодня не мой день? Ладно, пора в ванную… Лицо, как лицо, морщины на лбу, синяки под глазами. А кто собой доволен после ночи? И дым от сигарет любимых не такой ароматный, как обычно. Может бросить курить в сто пятый раз?
Да, ощущения где - то , как - то, потеряны… К чему бы это? Может я уже в другой жизни?
Ага, вот календарь. Какое сегодня число? 28 мая, День пограничника, все верно…, я еще здесь…
Но, такое уже было, помнишь? В погреб за солеными грибами пришлось опуститься, а, наверх поднимаясь и держа обеими руками объемную миску, захлопнувшуюся дверку головой надо было поднимать. А ее кто - то закрыл на засов снаружи, может и не специально, но, помнишь, какой страх сначала тебя охватил? Кричать, стучать, рыдать… А тебя не слышат, или делают вид, что не слышат, не открывают дверь, долго, нестерпимо долго…, камера для одиночки, хорошо хоть припасов съедобных было вдоволь… А потом это ощущение страха постепенно стихает, наступает потеря ощущения времени, ощущения себя. И думаешь уже в полузабытье: " а на что тебя, эта воля? Здесь сам себе хозяин, свой мирок, тесный, но свой, проверенный. А там, на воле опять привыкать к ее законам, к ее нравам. Опять биться лбом о непробиваемую стену лжи, ханжества, измен, противоречий и обстоятельств". Привяжутся обстоятельства не отвязаться от них ни за что, никогда(!?)
В детстве старшие мальчишки, играя на стройке, загнали на стройке в длинную трубу, ни туда, ни сюда. Нет выхода. А они орут, дразнятся. Подползешь, истирая в кровь коленки к одному концу трубы, гонят обратно. Перевернешься, кое - как в замкнутом пространстве, ползешь к другому краю, а они и там тебя ату. Сердце прыгает в груди, пот по грязному лицу струится, а сделать ничего не можешь, увы… А когда все же выпустили, сжалились, бежишь в слезах домой, с ярлыком "Трусло", "Трусло", повешенным на тебя на долгие годы, словно собака, которой банку к хвосту привязали консервную, а она сзади стучит, стучит… Так и твои тело и душа, болтаются где - то между, между ощущениями и обстоятельствами, а что поделаешь? Обстоятельства!
В люке коллектора теплотрассы, долгие годы жил бомж, Гена. Вернее, бомжем его назвать можно было с большой натяжкой. У него был свой дом, вполне приличный, надо сказать, дом. Но, Гена жил в люке. И летом, и зимой, жильцы дома просыпались под его бурчание, доносившееся из глубин люка: « Доброе утро страна». Потом его голова поднималась из тьмы на поверхность, раздавалось бульканье, Гена пил портвейн «Три семерки». Изредка, оглядывая проходивших мимо людей, голова изрекала: « Копошитесь, словно мураши, броуновское движение, проникновение душ, откровение тел.
Эй, тетка…, ты по что, нагрузила полную авоську лука? Надорвешься, грыжу заработаешь, кому тогда нужна больная будешь? А ты очкарик, что взглядом раздеваешь девчонку? Она ж еще малолетка.
У самого жена дома у плиты потом обливается, ждет его к обеду, а он тут гляди … Давай, давай топай отсюда, а то я сейчас участкового позову».
-Что шумишь, Гена?- сказал, подходя к люку, милиционер.
- А вот и ты участковый. Да, вот понимаешь, люди хотят объять необъятное, не правильно живут, однако. Помаленьку надо, по крупинкам, по глоточкам жизнь в один кулак собирать. А они все сразу…, если авоську, то полную, если любовь, то искрометную, чтобы глаза на лоб, чтоб не вздохнуть, не …. Так не бывает. Выстрадать надо, натоптать мозоли, седину нажить, а там глядишь, и отломится краюшка от буханки счастья.
Кстати, хочешь глотнуть? – прохрипел осипшим голосом Гена и протянул участковому бутылку с портвейном.
- Я же на службе, Гена, - укоризненно сказал милиционер.
-Хотя, давай…, вчера славно посидели, чайник теперь раскалывается,- оглядываясь по сторонам, шепнул участковый и сделал несколько жадных глотков из горлышка бутылки.
-Полегчало?- спросил Гена, смотря, как на лбу милиционера выступили капельки пота.
-Если б знал, затормозил бы грамм на сто раньше вчера,- вытирая лоб платком, сказал участковый и, закурив, продолжил.
- Спасибо, Гена, уважил…, должник я твой теперь, но ты же знаешь, за мной не заржавеет, жди, к вечеру рассчитаюсь. А сейчас я поскакал, мне еще на комиссию по делам несовершеннолетних успеть надо. Бывай, не шуми тут очень, только.
В один из зимних дней жильцы дома почувствовали сильный запах, идущий из люка теплотрассы. Тлетворный запах разложения. Приехавшие по вызову, милиционеры открыли крышку люка, и увидели на дне скрючившееся тело Геннадия. Вызвали « Скорую помощь», но врачи не смогли спуститься вниз, мешал запах. Пришлось вызывать пожарных. Те приехали на удивление быстро, пошевелили баграми бездыханное тело и, надев противогазы, спустились вниз. И вот вместе с клубами пара люк извергнул на поверхность тело мыслителя. Подъехал самосвал, четверо пожарных взяли Геннадия за руки и ноги и, раскачав его на раз – два – три бросили в сторону опущенного кузова самосвала. Тело, не долетев до кузова, плюхнулось в сугроб, одна из ног осталась в руках пожарного. Какие ощущения испытал в тот момент бедняга – пожарный? Он сорвал противогаз с головы, его душил кашель, потом открылась рвота. Жильцы дома знали, что у Геннадия на этой ноге был протез, а пожарный, то нет… Кое – как, с грехом пополам, с помощью багров, лопат и матерных слов Гена оказался в кузове самосвала, тот заурчал недовольно остывшим двигателем, и скрылся в темноте чудной зимней ночи. А из приоткрытого окна в доме напротив слышались слова песни в исполнении Александра Градского: « Жил, был я…, вспомнилось, что жил».
По весне работники ЖКХ проложили новую линию теплотрассы, люк засыпали землей, заасфальтировали. О Гене стали постепенно забывать, и только во время сильного дождя, когда его капли барабанили по стеклам, когда шумел и гнулся в порывах ветра огромный тополь, стоящий возле того места, где был похоронен люк, казалось, что из глубин земли раздавался голос Геннадия:
« Такие вот обстоятельства сложились, друзья мои, что…, но я хочу вам все - же напомнить, от сложного к простому, методом от противного, пытайтесь найти свои ощущения, стройте свой мир вокруг близких, вокруг верных, вокруг единственных. Прикасайтесь к ним осторожно, цените каждый миг, каждый поцелуй, пусть даже воздушный. Не суетитесь, по глоточку, по крупинкам, по слезинке. И вот тогда…».
Обстоятельства… Все, довольно, хватит с меня… Блокнот, фотографии, счета оплаты за квартиру, за телефон… Бог мой, такой долг, не может быть… А, впрочем, чему удивляться, что наша жизнь? Ключи на цепочке, брелок с надписью « на века вместе», на воздух, на воздух… Со скрипом открылась входная дверь, под ноги бросился белый котенок.
- И ты один бедолага, тяжко тебе, бросили на произвол судьбы , бросили… Иди ко мне, лезь за пазуху, там теплее, сейчас согреешься. Вот так хорошо, спи, пушистый, спи.-
На детской площадке возле дома кружилась на каруселях местная детвора. Девчонки скакали на худых ножках по асфальту, играя в « классики». Одна из них подбежала, схватилась за руку:
« Смотрите, смотрите, такая же, как Вы вчера мне куклу подарили, и платье такое - же, и туфельки, а вы говорили, что таких на самом деле не бывает».
К подъезду подкатил автомобиль, и из него вышла женщина в розовом платье, каблучки модных туфелек застучали по асфальту. Подошла и, улыбаясь, сказала: « Милый пошли домой!» Автомобиль, шурша покрышками и сигналя, тронулся плавно с места. В нос ударил запах выхлопных газов…
Так…, ощущения постепенно возвращаются. Теперь можно попробовать и с обстоятельствами, будь они не ладны, разобраться.
-Постепенно возвращаются, постепенно возвращаются, постепенно…, возвращаются…- В подъезде дома, отражаясь от потолка и стен, прозвучало не суетливое эхо….