Вздох деревьев, птицы крик, душу бредит ожиданье,
Неизбежности гранит раскололся о молчанье.
Мокрой улицы асфальт отражает муки неба,
Может это все февраль бродит, не найдя ответа.
А душа ушла как свет, отраженный от кристалла,
Это мой двадцатый век, век, в котором я устала.
Словно прожита вся жизнь, не усмешка ли в 16,
Не уметь совсем любить и забыть, как улыбаться.
И опять одна в ночи я иду, в душе копаясь,
Серых зданий кирпичи смотрят вслед мне, улыбаясь.
Но меня им не понять. Кто я? Лишь одна из многих,
Обречённая в тоске , обручённая с тревогой.
1997