Сквозь улицы пробегая за светом фар,
От сирены гулкой, в тени скрываясь,
Темных глаз, грязных рук, и помоек кумар,
Утром заново в подворотне рождаясь.
На бегу, по плечам, по спине, по обочине,
Достаётся от жизни, совсем нещадно,
Между ними бежать, между прочими,
Задевая, толкать их с досадою.
Пусть поймают, прижмут, забавляются,
Несмолкаемый ропот из сырости,
Забываясь, они не справляются,
Ручки пачкают от брезгливости.
Навались в темноте всей массою,
Раздави, раздери и выброси.
Не живешь ли ты, там где нассано?
Не идешь ли ты без их милости?
Прячась, горбясь, унылой подлостью,
Простыней, хвостом пса, укутанный,
С пяти лет уже прозван сволочью,
И с дороги правильной спутанный.
И стоишь на всех них улыбаешься,
Ртом беззубым в толпу ты скалишься.
И не бьют тебя, ты ушибаешься,
Не толкают, это сам ты валишься.
Твой порок у стены прижавшимся,
И прикинувшись, как с картинки,
Быть просителем, унижающимся:
"Мистер, мистер, почистить ботинки...?"