"Самый темный час - перед рассветом."
... Голова болит. Жутко болит голова, разрывается на части, прям не знаю как лечь, чтобы было легче. Как хорошо, что ты рядом со мной тут, я бы без тебя наверное с ума сошла. Что ты говоришь? Я совсем не слышу, что ты говоришь. И почему у тебя лицо такое грустное? Что-то случилось? Ах, ну да, я же лежу в больнице, судя по лекарственному запаху, которым пропитаны эти казенные наволочки, пододеяльники и простыни, даже штукатурка наверное и то пахнет касторкой или чем-то еще, не знаю чем. У меня в голове такая путаница. Что же произошло со мной? Ты пока посиди со мной, ладно? А то мне как-то плохо.
Я вспомнила! О Боже... Мы же с тобой врезались в ту машину, темно-синюю... О Господи... Как это страшно вспоминать... И голова еще сильнее болит... Тормоза визжали как резаные – или это я кричала?... Я не помню... И стекла разлетелись фонтаном... Смотри-ка, а у меня руки почти не порезаны, только пара царапин... Да, и потом сразу меня рвануло вперед, я кажется ударилась головой или нет, по-моему всем телом вообще, словно на меня с размаху сел слон, и больно было, очень больно... И все, не помню ничего. Ну слава Богу, с тобой все в порядке. Только почему же у тебя лицо такое печальное? Как жаль, что я пока не могу говорить, я бы тебя спросила. Хотя ты же мысли понимаешь, точно. Только почему-то я не слышу, что ты мне отвечаешь. Видимо, когда головой треснулась, что-то там повредилось. А прикинь, стала бы психом совсем? Хе-хе... Не смеешься. Тебе не смешно? Ну и ладно, вообще правда невеселая тема. Ладно, главное, что выжили...
Ой, смотри, люди прибежали. Кажется, я их должна знать, но почему-то не могу вспомнить. Они смотрят на меня, улыбаются, что-то говорят. И у них у всех такие же печальные лица как у тебя. А еще они совсем на тебя не смотрят. Ну что же это такое, она чуть на тебя не села! И сказать ничего не могу. Как собака. Хотя собаки хоть понимают. А я и этого не могу. Отвратительное состояние.
Все, мне надоело пытаться понимать их, если я ни звука не слышу. Я отвернусь от них, я лучше на тебя буду смотреть. Какой ты красивый... Волосы твои золотистые, глаза ясные и голубые. Классно, что ты совсем не поранился в той аварии. Сашка, я люблю тебя. Я попробую тебе это сказать. Са-шка... Ох, ну и голосок у меня, как у пьяного больного бомжа. Саш-ка... Не. У. Хо. Ди. По. Си. Ди. Тут. Ух, тяжело, слова как свинцовые, губы их не могут выплевывать, слова в зубах застревают буквами. Саш. Я. Лю. Блю. Те. Бя. Блин, получилось что-то вроде «Сась я люлю тимя». Ужасно. Беспомощная как ребенок. Ты головой качаешь и улыбаешься. Ну вот хоть улыбаешься, значит все будет хорошо, я поправлюсь и мы с тобой обязательно сходим на речку, помнишь, там возле моста, где лебеди. Мы с тобой обещали им туда прийти через год, это уже скоро.
Что это они все вокруг меня бегают, нахмуренные такие? Испуганные? Смотри, сколько боли у них в глазах? Что с ними такое? Вот эта женщина снова встала передо мной, на твое место, оттеснила тебя куда-то. Что они все от меня хотят? Я спать буду. Сашк, ты ложись рядом, обними меня, я так быстрее поправлюсь.
Я уже могу видеть, разговаривать, есть – правда не сама, но уже не через пробирки и проводки. Видишь как быстро, всего за неделю – и уже такие успехи, потому что ты со мной рядом, иначе мне бы и жить не хотелось. Сашенька, мой золотистый ангел, мой любимый человечек, ну не смотри так грустно, лучше улыбнись, сядь со мной рядом. Ты стал реже приходить последнее время. Нет-нет, я тебя не упрекаю, я же понимаю, что у тебя есть и другие дела, кроме как со мной больной возиться. Кстати, спасибо тебе, что именно эту больницу выбрал, тут персонал хороший и вообще человеком себя чувствуешь. Интересно, чем ты теперь занимаешься? Мне хочется с тобой поговорить и я попробую выдавить из себя несколько хриплых предложений: Сашка, как наша машина? Мы ее не будем ремонтировать? Как Рексик, соскучился наверное по мне, чудо ушастое? Ты ему не забывай кости покупать два раза в неделю, ему надо кости грызть, у него зубы. Ну ты знаешь. Ты киваешь, гладишь меня рукой по голове, значит все хорошо, значит все в порядке. Я снова засыпаю. Говорят, чем больше я сплю, тем скорее я поправляюсь.
Сашка, ну где же ты? Тут темно, и никого нет. Сашка, мне страшно, где же ты? Приходи скорее. Ну вот, наконец-то. Сашк, обними меня, мне очень-очень страшно. Сегодня приходила твоя мама и сестра, они мне сначала улыбались, спрашивали как дела, а потом когда я попросила их напомнить тебе, чтобы ты Рексу костей купил, они как-то съежились сначала, переглянулись, а потом... Сашка, мне страшно и плакать хочется... А потом твоя мама меня взяла за руку и начала что-то говорить. А я не понимаю. И она мне написала на бумажке два слова «САША УМЕР». Ну вот видишь, я уже плачу. Ну как же ты умер, если ты вот, рядом со мной? Они врут все, они меня свести с ума хотят. Сашенька, милый, ну правда же они врут все? А зачем? Я тогда рассердилась, выбросила бумажку и сказала им, что они врут. Ленка вскочила и убежала в коридор, а твоя мама побледнела, сжала мою руку и покачала головой, и заплакала. Саш, ну ведь твоя мама никогда меня не обманывала. Зачем они это делают?
Ну вот, заплакала тебе всю рубашку. Не отпускай меня, держи вот так в руках. Помнишь, как мы с тобой вот так же сидели в Париже возле какого-то озера, мы тогда только поженились и ты мне сделал такой подарок? Классно тогда было. Я тебе еще венок сплела из одуванчиков. А еще мы тогда придумывали имя для нашего с тобой ребенка. Сашк, а давай, когда я поправлюсь, мы с тобой все-таки кого-то родим, а? Хочу, чтоб у меня был сынишка с твоими глазами и улыбкой, чтбы был такой же добрый и сильный. Ладно? Ну хорошо. Нет, мне уже не страшно, мне просто хорошо, просто потому что ты рядом, ты мой. Ты только мой. Раз уж они все от тебя отказались, значит будешь только мой. Сашка, Сашенька, А-лек-саш-ка... Мой золотой, мой ясный, мой единственный... Сашка...
Ну вот, ты совсем поздно сегодня пришел, я тебе так много хотела рассказать. Все уже ушли, медсестра тоже только что вышла. Слушай, а как ты так пробираешься в больницу, когда ворота уже закрыты? Покажешь мне твой тайный ход? Я буду ночью убегать отсюда, когда еще чуть-чуть поправлюсь.
У меня сегодня такой странный день был. Я сегодня проснулась с ощущением что я что-то очень важное забыла или потеряла. Я лежала все утро и вспоминала. Ты знаешь, я столько прикольных вещей вспомнила. Как мы с тобой кораблики делали и по речке пускали, и как за ними чайки охотились. Как я маленькая на лошади каталась на море и как с аквалангом плавала первый раз в 16 лет. А еще вспомнила, как ты меня после свадьбы нес в спальню, и я все боялась, что ты меня обо что-то стукнешь и расстроишься, совсем забыв, что мне тоже будет больно. А еще вспомнила, куда я твои перчатки положила лыжные, мы их с тобой в прошлый раз так и не нашли, а оказалось надо было не под пакетом возле шарфа смотреть, а в самом пакете. Представляешь, какие вещи повспоминались? И так вот лежала-вспоминала, но все равно не вспомнила что-то. Как меня зовут? Нет, как меня зовут и сколько мне лет – я помню. Не смеши, мне еще больно смеяться.
Ну вот, а потом вдруг пришла Ленка с каким-то нехорошим огоньком в глазах. Она сидела долго, и мне стало неприятно от того, что она на меня так смотрит, захотелось, чтобы она поскорее ушла. Она всегда меня не любила, потому что я забрала у нее тебя. Дурочка, ведь не понимает до сих пор, что братская любовь несравнима с любовью мужчины к женщине. Ты бы заходил к ним почаще, разговаривал бы с ней, а то у нее как раз возраст такой колючий. И вот она так сидела-сидела, а потом вдруг порылась в сумке и хлопнула мне на колени пачку фотографий. И ты знаешь, что там было? Ну вот, я опять начинаю плакать, ну ведь не хочу же, а слезы сами текут. Так вот там была фотография могилы, и на могильном камне стояло твое имя, отчество и фамилия. Представляешь? Александр Евгеньевич Ш***, 1977 – 2005. Сашка, ну почему она такая злая? Зачем она мне так больно делает? Может она злится, что ты ко мне приходишь, а к ней нет? Я почти поверила тогда, и мне стало плохо. У меня закружилась голова и заболело сердце, а она, радуясь моей боли, положила еще фотографию наверх, но я... Я не помню, что там на ней было. Что-то ужасное... И я совсем потеряла голову. Я очнулась потом тут, плотно укутанная, и медсестра мне рассказала, что я, посмотрев на ту фотографию, стала кричать, ударила Ленку, поцарапала ее, упала с кровати, разбила лампочку настольную, порезалась, вся измазалась кровью и стала бегать по всей комнате. Какой ужас, Сашка, ведь так не может быть, я же всегда такой спокойный человек. Что же там было на той фотографии? А еще медсестра сказала, что врач крепко отругал Ленку, что она меня так пугает. И кажется даже, запретил ей ко мне приходить. Ну это зря, пусть приходит, только пугать меня больше не надо. И все равно не верится, что я могла такого наворотить. Но ведь это правда, смотри, у меня теперь другая настольная лампа, та была голубая, а эта белая. Ну и хорошо, та мне не нравилась почему-то.
А потом, уже к вечеру в мою палату зашла девочка лет семи, аккуратненькая такая, с куклой, и глазки живые такие. Я бы хотела, чтоб у нас с тобой такая дочка была. Она подошла к моей кровати, опасливо присела на край и спросила тоненьким голоском: «Тетя, а почему дядя Вася говорит, что вы сумасшедшая?» Дядя Вася – это видимо Васька-санитар, деревенский парень с нарушенным чувством такта. Ну неважно, а я ей отвечаю, что наверное потому, что я вижу моего любимого человека, которого не видит больше никто. А она так серьезно на меня посмотрела, а потом попросила что-то на ушко сказать. Я кивнула, и она мне горячий детским шепотом рассказала, что у нее тоже есть друг-невидимка, которого никто, кроме нее, не видит. Но ведь она не сумасшедшая! Значит и я тоже. Я ей улыбнулась, и сказала, что никому не скажу про этот секрет, пусть это будет только наш с ней. Мне так захотелось, чтобы ты пришел как раз в этот момент, она бы тебя увидела, мне кажется. Но ты не пришел.
А потом пришла ее мама, извинилась за беспокойство и увела ее. И мне почему-то стало как-то тревожно после ее ухода. Что-то произошло, что вселило в меня страх и тревогу. И я до сих пор не могу от них отделаться. Останься сегодня со мной, а? А то мне страшно. Просто вот так будь рядом, ладно? Спасибо тебе.
Сашка, Сашка, ну где же ты... Ты мне сейчас очень нужен, нужнее. Чем когда-либо раньше... Почему же ты не приходишь?
Какой страшный сон... Это не сон... Это было, это на самом деле было. Вся наша авария в мельчайших деталях. Сейчас передо мной сидит врач, видимо психолог или психиатр, что-то пытается мне втолковать, а я не слушаю его, я думаю про этот сон. Я все помню, до мельчайших деталей. Как я вцепилась в сиденье, когда увидела багажник той темно-синей Тойоты, к которому мы неслись с жуткой быстротой. Я помню, как я тогда ужаснулась, что мы оба не пристегнулись, ведь всегда же пристегивались. Я помню твое бледное лицо и плотно сжатые губы, ты мне что-то крикнул, кажется, что-то вроде «Держись!», и потом этот оглушительный удар. И все как в замедленной съемке – фонтан стекол, рывок вперед, туда, где раньше было лобовое стекло, удар, еще, еще, туча ударов, меня мотает по металлу как в мельнице, мне кажется, меня должно было давно размазать по всему. И потом боль, вспышкой, огнем, по всему телу, изнутри и снаружи, и я падаю на землю, лежу и боюсь открыть глаза. А потом я слышу голоса, крики, и чувствую, что лежу на чем-то мокром. Я пытаюсь открыть глаза, это получается с трудом, потому что что-то заливает их, не дает открыться. И все равно я пробиваюсь через эту завесу, потому что хочу увидеть, что с тобой.
АААААААА... Мне хочется кричать... Весь мир мой рушится и ломается от увиденного... Твое лицо рядом со мной, МЕРТВОЕ! В твоих глазах больше нет жизни, твоя шея, которую я так любила целовать, разорвана, и кровь льется из нее фонтаном, бьет, заливает все вокруг и мои глаза... Не хочу!!!! Не хочу это видеть! Не хочу в это верить! Не хочу это знать! Не хочу!!!!!!!! Ты не умер, ты не мог умереть. Это бездушное тело, окровавленное и перебитое – это не ты, это не можешь быть ты! И на этом я тогда отключилась. И на этом я сегодня проснулась... И весь день я хожу, пытаюсь понять, правда это или просто сон? Если это правда, то кто-же тогда обнимал меня все эти ночи в больнице, кто как не ты сидел рядом со мной, чьи руки, если не твои, я целовала перед сном? А если это просто сон, почему же так больно и так пусто внутри?
Оказывается я все это говорила вслух, а врач слушал. Он посмотрел на меня взглядом, и в этом вгляде читалось сочувствие и понимание. И я поняла, что это был не сон. И закричала. Мой крик, как крик родившегося младенца, толкнул мое сознание, пробудил его от сна, и теперь все встало на свои места, и вспомнилось, что на вчерашней фотографии, которая меня привела в ужас, был ты, весь в крови, рядом со мной, на месте аварии, вернее уже не ты, а только твое тело. И я поняла, что я только обманывала сама себя, что я не хотела верить тому, что тебя больше нет.
На мой крик сбежались врачи, вкололи мне что-то, наверное успокоительное. Я сплю, я засыпаю. Мне плохо, я не хочу больше просыпаться в этот мир без тебя. Я хочу к тебе.
Сашка... Хмммм... Это ты, и опять меня целуешь, когда я еще сплю. Сашка. Это ведь сон, да? Да, это только сон, я теперь помню все, я знаю, что тебя больше нет. Сашк. Иди сюда, раз уж это сон, садись рядом, дай мне свою руку. Сашка, посмотри мне в глаза. Да, ты уже понял. Возьми меня с собой. Я не хочу тут жить без тебя, слышишь? Возьми меня к себе. Пусть я просто и тихо умру сейчас, во сне, сердце не выдержит или еще что. Ну что ты головой качаешь? Я ведь не смогу без тебя тут, Саш. Не смогу. Ты ведь мой мир, моя жизнь, мое все. Я хочу к тебе. Я не хочу тут оставаться. Почему я не погибла с тобой вместе? Пусть бы лежали оба с сломанными шеями, но зато были бы сейчас вместе. Что, не хочешь? Не пора мне еще? Не пришел мой срок? Но ведь это же несправедливо, Сашка, я же люблю тебя!!!! Неужели ради такой любви, как наша, нельзя сделать исключение?
Нельзя. Качаешь головой, и в глазах твоих – боль. Я понимаю. Не ты решаешь.
Тогда зачем же ты приходил ко мне все это время? Только дразнил? Только обманывал? Зачем? Я снова плачу, во сне даже, и опять твоя рубашка – или что там у ангелов вместо нее – вся мокрая. Зачем, Саш?
Ты обнимаешь меня и я вдруг понимаю. Потому что без этого я бы не выздоровела, я бы не захотела. Значит, что-то я еще не доделала в этой жизни, что-то еще осталось, ради чего меня оставили на этой Земле.
Я понимаю.
Спасибо тебе, милый, спасибо. Ты жди меня. Я пойму, ради чего я осталась жить, сделаю это и приду к тебе. Только ты хоть иногда, во сне, приходи ко мне, ладно? А то мне будет очень тяжело.
Я люблю тебя, Санечка. До свидания...
Через 3 недели я узнала, что я беременна, на втором месяце...