НЕ ТРЕВОЖЬ МНЕ ДУШУ
У костра, закутанного в дым,
Я глотаю капельки дождя,
Дням шальным итоги подводя,
И годам отсчитанным моим.
Кружка с чаем крепче коньяка,
Из озёрной сумрачной воды
Согревает руки…и беды
Вроде не предвидится пока…
Вроде только вечер, только дождь,
Вроде лагерь спит и все пришли,
Вроде только лист в дожде шуршит.
Не тревожь мне память, не тревожь!
Не ищи заветных кладов в ней,
Нет там золоченых сундуков.
Нет там ничего кроме замков
На дверях в покой души моей.
Не тревожь мне душу. не тревожь!
Я едва сумел ее унять,
Ей хотелось веры и огня,
Ей хотелось не изведать ложь.
Ей хотелось чести. И в чести
Пролететь звездою жизни миг.
Но не получилось.
Жалок лик
У произносящего «прости».
Ах какая ночь, какой туман!
Сырость заползает в рукава.
Ты, конечно как всегда, права:
Спать пора и я немного пьян.
Не тревожь мне сердце, не тревожь!
Сердце как простой бензонасос
Кровь гоняет и не знает слез,
Слез любви бессмысленной.
Так что ж!?
Все проходит. Лета широка.
Русло речки этой - Млечный путь.
Я воиду в нее
и, как-нибудь,
Не споткнусь о звезды.
А пока
Ни к чему мне этот дымный сон,
Скрип сосны расколотой в ночи.
Жаль чего-то так, что хоть кричи.
Может безвозвратности времен?
Может безоглядности тех дней?
Может бессеребрянности той?
Может быть того, что было мной
И не стало мной,
К беде моей?
У костра, закутанного в дым
Я глотаю капельки дождя,
Сна тропинкой тихо проходя,
Становлюсь на время молодым.
5.04.2002
ОПРАВДАНИЕ
Да, да, Права ты! Надо б жить не так.
И, вероятно, дольше в результате.
Себя не превращать в свое распятье,
И на Галгофе дней не водружать сей знак.
Да, да, права ты в том, что сам себя
Приколотил гвоздями самолюбья
Я к этому кресту и, честолюбьем
Обложив его подножье, повис на нем, хрипя,
И харкая себе под ноги кровью.
Да, вероятно, самоистребленье
Никак не совмещается с любовью
К тому, кто рядом. Милая, прости.
Я не могу и не хочу иначе.
Я в мир пришел таким, и это значит –
Другой судьбы не в силах обрести.
Гореть, иль не гореть? Все тот же выбор.
Не тлеть уольями, но, ярко полыхая,
Тепло и свет давать, при этом зная,
Или хотя бы веря, что не зря. Нет "либо –либо"
Передо мной вопроса просто нет.
Его решил, как видимо, Создатель,
Когда вернул назад. И я, с проклятьем,
Бегу, иду, ползу на дальний свет.
И не дано иного мне пути.
Люби таким и, для себя, прости.
Опять в норвежском небе белый след
Оставил ты мне, сын мой на прощанье.
Стою на льду, замерзший и босой
Не телом, но отцовскою душой,
И тихо повторяю заклинанье,
Чтобы Господь повсюду был с тобой!
Ноябрь 2001г
ГОРДСКИЕ РЯБИНЫ
В багрянец красятся рассветы,
Меж сопками туман разлив.
Устало листья опустив,
В кострах рябин сгорает лето.
И вдоль асфальта городов
Коммунистическим парадом
Шагает осени прохлада
Шеренгами рябинных строф.
И вот уже не далеко
До битвы с белыми полками
Зима холодными руками
Все стяги оборвет легко.
А позже, свиристелей рать
Снег испятнает кровью лета.
Замрут рябины безответно
И будут тихо мая ждать.
01.003
ИЗ ДЕТСТВА (к картине «Сирень)
Мамочке моей посвящается
Останки брошенных строений, С дороги, что на Будапешт,
Не различимы были меж
Кустов сиреневых в цветенье.
Кипел сиренью яркий май.
На гроздьях зрительно тяжелых
Шмели и суетные пчелы
Делили сладкий каравай.
Я, задыхаясь в тесноте
Ветвей с медовым ароматом,
Букет наладил необъятный
Для мамы молодой моей.
Я нес его, едва обняв,
Домой черешневой дорогой.
Споткнулся прямо на пороге,
Едва на маму не упав
Ах, как светились синевой
Глаза ее ко мне навстречу.
Как был я счастлив и беспечен
Той светлой детскою порой!
Да, это было так давно.
Я нынче много старше мамы,
Той молодой, прекрасной самой,
И мамы нет, и сединой
Меня давно припорошило.
И время рану подлечило,
И, верю, светел твой покой.
Вот, только майскую сирень
Когда увижу, сердце стонет,
И память снова в детство гонит,
В прекрасный тот венгерский день.
2001
АПЕЛЬСИНОВАЯ БЛАЖЬ
Красный апельсин – начало ночи.
Желтый апельсин – начало дня.
Емко, Хорошо!
Но вот не хочет
Из таких отличных круглых строчек
Новый стих
рождаться у меня!
Красный апельсин – начало ночи.
Желтый апельсин – начало дня!
Красный апельсин на темном блюде
Как на море, на самом краю.
Вижу я его и знаю, будет
Утром ветер куртку рвать мою.
Красный апельсин. В душе тревога.
Ночью ветка дятлом бьет в окно.
И пылит пустынная дорога
Лунной пылью, как в немом кино.
Вором забирается в квартиру
Ветер через щели на окне,
И смеется каверзным сатиром
Из клочка бумаги на стене.
Шевелит листы моей тетрадки.
Шторою нахально шелестит.
В спальню забирается, где сладко
26.01.03. , 4.30
Чудо ненаглядное сопит.
Сном дурным ей голову морочит,
Этот сон, наверно, про меня.
Красный апельсин – начало ночи,
Желтый апельсин – начало дня.
Желтый апельсин. И теплым соком
Руки, шея липнут по утру.
Виснет дымка за рекой глубокой,
Предвещая нудную жару.
Льнет к спине промокшая рубаха.
Ест глаза солено - кислый сок.
Желтый апельсин и как на плаху
Первый шаг ложится за порог.
В лужах воробьи раскрыли клювы,
Листья виснут тряпками с ветвей.
Хочется со льдом протертой клюквы
В жидкой тени сонных тополей.
Каблучки в асфальте дырки точат.
Муторно на сердце у меня.
Красный апельсин – начало ночи.
Желтый апельсин – начало дня...
БЕССОНИЦА
Мне на плечо уселся голубь.
Крыло сложил, хвостом потряс.
Сидит и косит невеселый
Красносмородиновый глаз.
Чего ты хочешь, птица мира,
Мой белый голубь от меня?!
И так разбуженная лира
Покою не дает ни дня.
Ни днем, ни ночью нет покоя
Измученной моей душе.
Я струны рву и снова строю,
Обломками карандашей.
И сыплется строка за строчкой
Текучим часовым песком,
И что-то мрачное пророчит
Часов настенных метроном.
Стучит мне в сердце точным ритмом,
И сердце в такт строфе стучит.
Окурков желтая палитра,
Болят глаз, во рту горчит.
Но тянется за словом слово,
Стекая на бумажный лист.
Я спать ложусь.
Но, снова!
Снова!!
Приходит образ, нов и чист.
За что, скажи мне, мука эта?!
Как будто не хватает дел.
Я засыпал уже с рассветом,
С последним порванным куплетом.
А голубь
взял и прилетел!
Уселся на плечо и клюнул
Меня в горячечный висок.
И я вскочил в свеченье лунном.
И снова строчки на листок
Упали шумным водопадом,
Сметая сонные мосты.
О, Господи! Прошу, не надо!
Прошу, меня помилуй ты!!!
26.01.93, 5.30
ПОСЕЩЕНИЕ
Вошла в мой дом,
как солнце входит в ночь.
Давай с тобой присядем у камина
Чтоб видеть как бесенок рыже-синий
Пытается полено превозмочь
Пусть нам с тобой тепло трескучих дров
Разгладит лица и согреет ноги
Не торопись, мы помолчим с дороги
Я приболел и к встрече не готов.
Я не успел закончить все дела,
Не дописал, не добежал. И рано,
Что, впрочем, для тебя совсем не странно,
Ко мне ты обнаженная пришла.
Ты видела, как ночь встречает день?!
Как зори юно, девственно прекрасны,
И на росинках, как в глазенках ясных
Дрожит любви ночной, греховной тень?
Ты видела, как контур дальних гор
Скрывается в сиреневом тумане?
Как на лесной затерянной поляне
Молитву утру шепчет птичий хор?
Как пробует проснувшийся цветок
Чуть приоткрытых лепестков губами
Вкус первого луча? Как над лугами
Скользит, играясь, легкий ветерок?
И стайки белых птичек - облака
Спешат туда, где розово и рыже
И их, совсем немножечко, пониже
Взлетает чайки тонкая рука?
Как узкий свет взрезает пелену
Тумана тонкого средь елей на опушке?
Как в первом счете путает кукушка,
Как белкой луч взлетает на сосну
И там, в вершине, поджигает ветки,
Огнем и золотом средь зелени густой?
Как в воздухе висит густой настой
Из влажных трав горчащий, сладко-терпкий?
Да, да, висит, едва заметный слой
Щекочет ноздри быстрому оленю
Пчела взлетает. Отползают тени
Вот дня начало нового!
Постой!
Ты что, уходишь? Без меня?!
Как странно!
Я думал ты меня возьмешь с собой.
Так я могу пожить?
- Живи и пой!!
И Смерть ушла.
Как видно было рано!
26.01.03
ЦАРЬ ТВОЙ И ХОЛОП
Ты пади мне на руки
малыми дождинками,
Я вотру прохладу их
в свой горячий лоб.
И , почуя запах твой
сердца серединкою,
Возвращусь из небыли
царь твой и холоп.
Я вернусь из небыли, да не знаю – надо ли?
Не люблю я царствовать и холоп плохой!
Но дождинки на руки уже тихо падали,
Становясь живительной, светлою водой.
Я прохладу выпью их из колодца – пригоршни
И нальется силою вялая рука.
И исчезнут в небыли гульбища и игрища
И пробьется солнышко через облака.
Ты пади мне на руки
малыми дождинками,
Я соленость выпью их,
чтобы снова жить.
Чтоб вновь уверовать
сердца серединкою,
Что готов холопствовать
и хочу царить!
02.08.03