Я крыса. Я большой и умный зверь,
Расчётливое хитрое животное,
Ношу рубашку с брюками теперь
И не сую свой нос в чужую дверь,
А от отравы принимаю рвотное.
Ну что ж поделать, если, превратив
В орудие убийства мощь морали,
Всех выживших купив и совратив,
Нас вышвырнули, как презерватив,
За край экологической спирали.
Я весь в себе и не в себе чуть-чуть:
Когтём благословлён и перекрещен,
Сквозь фильтр зрачков отсеявший всю муть,
По кончикам усов сверяя путь,
Не обесхвощен как не обесчещен.
До рвоты ненавижу я людей
И круглые глаза сужаю ромбом,
Когда берут они своих бл*ей,
Суля им звёзд, цветов, грибных дождей,
С присущим человеческим апломбом.
В очередях в столовку и в сортир –
Одна мечта в их праведной головке:
Подставить задницу под этот ср*ный мир
За тот же вечный спецхалявный сыр
В уютной тёплой мягкой мышеловке.
Но, хоть терял я всё вокруг не раз,
Отдам я все подначки и получки
За бусинки любимых умных глаз
И благородство святосучьих ласк
В неистовом огне крысиной случки.
Я иногда зверею от тоски
И разгрызаю лампочку в подъезде,
Хоть знаю: растерзают на куски,
Размазав шерсть в зазубринах доски,
При первом же существенном наезде.
Крысятам объясняю мерзость краж
И, умоляя прятать тонкий хвостик,
Их отличать учу подложный раж
И лажи человеческую блажь
От истости святой крысиной злости.
Меня на добром слове не поймать:
Эфиры захлебнутся новостями,
Когда, чтоб отомстить за крысу-мать,
Я стану молча кишки выпускать
Щелкунчикам с тупыми челюстями,
Когда сниму шмотьё, улыбки жесть
И побегу свободным, голым, гордым,
Забыв, что будет, отшвырнув, что есть,
Оскалив пасть, подняв на холке шерсть,
Хлеща хвостом по безволосым мордам.
…
Но, вырубив меня в бок сапогом,
Забив почти до смерти без попыток,
Предложат шанс пожить козлобожком,
Посадят в кресло, угостят сырком,
А я автоматически кивком
Отвергну службу опытов и пыток.
Тогда, включив гуманность сапогов,
Меня прикончат в три удара, чётко…
Я ощущу бессилие врагов,
Отеческий оскал крысобогов,
И бусинок любимых маяков,
И хлынет жизнь из сердца через глотку…
2005