А что потом, в конце пути,
Когда закрою веки и замру,
Когда холодной стану и
Сладостью удушливой прольюсь?
Я в этой бесконечной паутине
Тоски своей обманчивость топлю!
Я брежу ликом статуи,
В которую я после обернусь!
И кто же там, в небесной тишине,
Кто встретит и объятья распахнет,
Или в подземный смрад меня сведет,
Утопит в ало-кислой тине?
Кто станет мне пророком и судьей?
Не тот ли, кто любил меня и холил?
А может, тот, кто род мой в гневе проклял?
Кто и куда возьмет меня с собой?
И что напишут мне у ног моей святой,
Что камнем встанет плакать у моей могилы?
Напишут: год такой-то и такой,
Была и ненавистной и любимой!
Вы не пройдите, томный пряча взгляд,
Измученный суровостью смиренья,
Присядьте на скамейку предо мной,
Укройтесь под сосны растущей тенью!
Поговорите с камнем и землей,
Я слушать вас при жизни полюбила,
Я с ветром к вам пришлю ответ немой,
Оповестить, что вас я не забыла!
Я обрела незыблемый покой,
О, Боже, как я жизнь свою любила…!