Часть 1. Смерть
«Не скажу про живых, а покойников – мы бережём!»
(В.Высоцкий)
«И я подумал: если не вернусь,
Пороша не оставит и следа.»
(К.Арбенин)
Прошлой ночью я умер. Как все, первый раз в своей жизни.
Неожиданно, скоро, нелепо, обидно, во сне…
И на тело, лишённое признаков чувства и мысли,
Я гляжу непривычно, брезгливо и странно – извне…
Вот те раз… как-то сразу… ведь это же надо… попался…
Я так долго готовился, и, как всегда, не готов…
Обмывают… Да ладно, я чистый: вчера искупался.
Если б можно отмыть свою душу за сорок годов!
И родные и нет, и друзья и враги, – все заткнутся.
Будет всё как положено, свечечка у головы.
Только братья и жёны на похоронах погрызутся,
Как всегда - и везде - и во всём абсолютно правы.
Все глазеют. Мне стрёмно лежать на виду и прилюдно.
Все подходят, прощаются, даже, кого не любил.
Всё идёт монотонно, натянуто, долго и нудно.
Хладнокровием – младший, а старший – слезой удивил.
Я взлечу в небеса, что ещё может быть интересней.
Нет ни боли, ни тяжести, лишь ощущенье вины.
Да осталась одна недопетая вовремя песня,
Как заноза сидящая где-то в районе спины.
Фотки-водки, слезинки-смешинки, закуски-салаты.
Выпивая, попутно простят мне завалы грехов…
Но, припомнив в речах все причуды мои и таланты,
Никогда и никто не прочтёт мной рождённых стихов.
И хоть будут меня вспоминать как нельзя расчудесней,
И заплачет на Проводы в мае жена на скамье,
Я уверен: ни разу не будут звучать мои песни
В каждый год отмечающей день моей смерти семье.
Никогда и никто из-под груды недель не отроет
И не станет помятый судьбы черновик доставать.
Мои старые файлы никто никогда не откроет
Потому, что не знают, как сердца архив открывать.
Всё пойдёт пухом-прахом, и мне ни во что не вмешаться:
Разозлить, успокоить, поссориться и помирить.
Думать незачем, нечего выбрать, и нечем решаться:
За свои «закидоны» уже не смогу заплатить…
Ну, довольно. Пора! Девять дней растянулись как годы.
Надоело. Достали! При жизни хватало дерьма!..
Неумело взлетаю и в свете нелётной погоды
Отправляюсь на небо, как «зэк» на блатные корма.
Часть 2. Небо
«Прискакали. Гляжу – предо мною не Райское что-то.»
(В.Высоцкий)
«Здесь один лишь фруктовый лед,
А мне так хочется пресной воды.»
(К.Арбенин)
Я до судорог в горле люблю тех, кого покидаю,
И до слёз жалко тех, кто останется здесь, на Земле.
Но и в небе гармонии нет: там, куда улетаю,
Та же гадость и мерзость. Всё в мыле, золе и смоле.
Шустры ангелы служат две ставки: и Чёрту и Богу.
(Арендованный Рай внутри Адовых мук размещён)
Вместо белых халатов надев тёмно-синюю робу,
Ожиревшие крылья запрячут под свой капюшон,
Вместо свечки на складе возьмут бутафорские вилы,
На наушники плеера сверху наденут рога
И забацают кару, не тратя особенно силы,
Тем, кому откупиться от муки – цена дорога.
Первым делом в Аду мне поставят музон попопсовей,
Не позволят снимать ненавистный при жизни костюм,
И покажут сынов, не усвоивших жизни устои,
Не включающих душу и не тренирующих ум.
А потом, потерзав мою совесть, займутся душою:
Обучение, лекции и терапия трудом,
Обеспечив взамен калорийной бесплатной жратвою,
Предоставив согласно стандартам культуру и дом.
Каждый день на вопрос «как дела?» над кофейною гущей
Буркнет ангел-вахтёр «Херувимо…» или «Занебись!»,
Будет долго ворчать, что «заадили» райские кущи
И «засраяли» адское пекло, «провняв свою жисть».
На экскурсиях в Пекло с толпою задолбанных лохов
Буду видеть крутых, с кондюком и с джакузи в котлах,
Коим пьяненький ангел втуляет, что грешным быть – плохо,
А крутые внимают с улыбкой на жирных губах.
И я буду терпеть каждодневную ту процедуру,
Кроме дней, когда на небе врубят сирены и свет,
И, завидев на тучах далёкую Бога фигуру,
В показухе и культе отключат ТВ и инет,
Станут бить свои лбы, чистить нимбы и пачкать колени,
Проникаться, внимать, по шпаргалкам молитвы читать,
И на день отойдя от привычной положенной лени,
Делать вид, что летают, и крыльями рьяно махать…
И в одно из мгновений, а их у меня – миллиарды,
Я почувствую резко, что больше так быть не могу!
И решу, наплевав на все прошлые жизни и кармы:
Будь что будет! Не страшно! Из этого бл*дства – сбегу!
Часть 3. Побег.
«И погнал я коней прочь от мест этих гиблых и зяблых.»
(В.Высоцкий)
«Тоннелем с ультра-правою резьбой
Я мчался в инфра-левые пласты.»
(К.Арбенин)
И в полярную ночь, как певал побывавший там парень,
Или в день, как хрипел навсегда отбывавший другой,
Я махну за ограду, не видный в густеющей хмари,
На поверку не став ни в подъём, ни в развод, ни в отбой.
До обеда поищут меня в подворотнях запоя,
А до ночи – в постелях пришедших к ограде бл*дей.
И лишь в полночь завРаем, взяв трубку дрожащей рукою,
Сообщит Самому про ЧП в контингенте людей.
Тот, спасая мирки, из немногих достойных в корзине,
Лишь перепоручИт это всё десять раз дураку…
Сатана ж через двадцать минут подгребёт в лимузине
И потребует Дело моё и сто грамм коньяку…
И пока я бреду по колено в небесном тумане,
Матерясь, спотыкаясь и падая меж облаков,
Свора опытных ангелов-псов с моей фоткой в кармане
Напрямую помчится в туннеле, не пряча клыков.
Но на властный приказ подчиниться, пролаянный в рупор
С предложением душу продать, став шестёркою зла,
Огрызнусь матюком, входом в штопор и выходом в ступор,
И смиренным отказом от гордого званья козла.
Добры люди отщёлкнут меня в чистом небе как зайца
И, снимая свой стресс и давая свободу ногам,
Будут бить по печёнкам и почкам, по морде и я*цам,
По душе и по нервам, по совести и по мозгам.
………
…Я очнусь, вперив глаз в добрый облик небесного хиппи.
На распухшие губы с фингала скатится слеза.
Попрошу – не пожрать, не поспать, не курить и не выпить,
А – дрожащие пальцы ткну в уши, зажмурив глаза.
И зашарпанный плеер, звучащий как прежде красиво,
Обхвачу как грааль, с ним в охапку – готовый и в Ад.
Эх! Владимир Семёныч! Диана Сергевна! Спасибо!
Костя! Умка! СашБаш! И Макар! И старинный Булат!
Мне предложат и кров, и еду, и поддельную ксиву,
(Впрочем, не напрягая: живи, сколько хочешь сроков)
Нелегальную реинкарнацию как перспективу,
И спецом-кармохакером чистку ближайших веков.
Попривыкнув к колонии беглых, как к Родине, вскоре,
С наслаждением глядя на каждый шалаш и сарай,
Я с улыбкой три буквы читаю на сгнившем заборе:
Там рукою ребёнка наивно написано «РАЙ».
Часть 4. Реинкарнация
(без эпиграфа)
Я утыкан весь датчиками, оплетён проводами,
Подключённый на несколько месяцев к «Pentium-7»,
Подбираю себе, нет – себя своей будущей маме,
Зависая и глюча, и перегружаясь совсем.
Пьяный хакер, дышащий в лицо анашовым кумаром,
Базы данных сумевший взломать и в Аду, и в Раю,
Поплатившийся за обладанье божественным даром,
В покалеченных пальцах судьбу сотворяет мою.
На дисплей, в пятнах рук, плаче счастья, плевках безнадёги,
Выводил я жену и сынов (всё нормально у них),
Залезал, когда сеть позволяет, в творцовые «проги»
И разок даже вышел на форум, чтоб выложить стих…
Три алкашки и бомж нами были отвергнуты сходу.
Я его попросил, чтоб славяне и чтобы в РФ,
И ещё, чтобы пол… Хакер хмыкнул, но «сучку-природу»
Обмануть обещал (только, кажется, это был блеф…)
Перебрав все фрагменты у Бога ворованных шансов,
В каждой паре найдя откровенный ущерб и изъян,
Я увидел у сцены девчонок в банданах и в трансах,
И узнав песню Снайперов, вдруг указал на экран.
Хакер, хмыкнув, задрал к небесам удивлённые брови,
Но смолчав, заколбасил по кнопкам, ища драйвера,
Процедив: «Инсталлируем быстро, без боли и крови…»
А потом, повернувшись ко мне, огорошил: «Пора!»
И затем, назначая порты, сообщил мне спокойно,
Что «отец неизвестен, но точно: не нарк и не шиз.
Правда в девочке – пива!.. по меркам Европы – довольно.»
И нажал на «О’Кэй»… Я понёсся стремительно вниз!
Голова закружилась, отнялись и руки, и ноги,
Время сплющилось в метры, а те – в килобайты… Пипец!
Пролетая сквозь волны эмоций, сознанья потоки,
Я вошёл в неё в ту же секунду, как кончил отец!…
Я почувствовал сразу в себе постороннюю душу,
А точнее – себя сразу в той посторонней душе.
Ощутив её мысли и чувства, а также, что трушу,
Я послал в её мозг свой приказ, как ребёнок уже…
………
Потянувшись до хруста костей от затылка до пяток,
Хакер встал и с довольной улыбкой, стерев с морды пот,
Подмигнул: «Ты родишься мальчишкой, в две тысячи пятом!..
Если только та дурочка вдруг не пойдёт на аборт…»
Часть 5. Рождение
«…И встретиться - со вздохом на устах -
На хрупких переправах и мостах,
На узких перекрестках мирозданья.»
(В.Высоцкий)
«Я тоже зайду,
Когда будет рай -
И там у нас на Земле...»
(К.Арбенин)
На этом месте черновик Конструктора, найденный в ящике письменного стола, выброшенного на свалку, прерывается…
2004