Зима затянулась. Лежали, искрясь,
Снега, ослепительным солнцем облиты.
За веном и данью отправился князь
И крепость оставил почти без защиты.
Гонец истомленный нагнал их с утра,
Едва обогнули Ярилину гору:
«Не гневайся, княже! Под вечер вчера
Враги захватили и крепость, и город!
Видать, от подсылов узнали в Степи,
Что ты со дружиною выйдешь за данью.
Скорей возвращайся, коней торопи,
А то не останется камня на камне!»
… Вдоль стен городских запылали костры.
Дружина на приступ готовилась снова.
Но луки могучи, и стрелы остры -
Умелы стервятники хана степного.
Князь – тучей. Потери уже велики.
Он крепостью этой гордился недаром.
Ведь стены - как скалы. И башни крепки.
А если подмога поспеет к хозарам?
Угас, отпылал раскаленный закат,
И поле подернулось серой тенью.
Владыку зовет умирающий Влад:
«Прошедшею ночью мне было виденье:
Даждьбог опустился ко мне с высоты,
Огромный, могучий – на облаке белом.
Он рек: «Вы начистите ваши щиты,
Чтоб яркая медь, словно солнце, горела.
Не дам я в обиду пресветлую Русь
И в каждом из ваших щитов отражусь».
Все есть для работы: зола и песок,
И руки, и злость, и стремленье к победе.
…И тысячью солнц отразился Даждьбог
В сияющем снеге, начищенной меди.
Дружина в сверкании Божьих зарниц
На приступ не шла, а как будто летела.
И слепли стервятники, падая ниц,
И падали наземь бессильные стрелы…
Погибших оплакали. В городе – лад...
Но если дозорный поднимет тревогу,
Начисти свой щит и припомни, что Влад
Пирует по левую руку Даждьбога…