Одинаковых звезд различима в ночи перекличка.
Над антеннами елей, сквозь мех заповедной травы,
их слова, как роса в паутине, часты и обычны,
потому, раз услышав, о них невозможно забыть.
Одинаковых лиц полный невод, висящий наклонно,
прогибающийся от улова проклятый узор,
над моей головой, над моей головой посторонней,
над оливковым временем пьяных росою лесов.
Одинаковых глаз полный рот накопившее небо.
Это ливень старательский в полный водою лоток,
это память лукавая смотрит в цепях исцеленья,
это память смертельная ищет последний глоток.
Одинаковых губ утомленных бессонное дело.
Уподоблен киту, отдыхает во мгле материк.
К нам, живущим внутри, обращаются так неумело,
нас зовут и нас помнят, глухих и забытых внутри.