Он ищет спички в темноте.
Гроза, и в доме нету света.
Предуготовлена постель,
не выкурена сигарета.
Он шепчет: “нет добра и зла,
и спичек нету, и прощенья -
жизнь узловатым швом свела
лоскутья, памяти корентя...
Он спотыкается и ждет,
и вновь находит равновесье,
оконный видит переплет
в зарниц стечении небесных.
“Там”, - говорит он. “Тишина
меж молний, как брезент, повиснет,
она висеть обречена,
последняя, за миром смыслов.”
В руках его дверной косяк,
немного времени и ночи,
но спички прячуться впотьмах,
он очень этим озабочен.
“Опять же”, - говорит. “Мой страх
меня снедает понемногу,
как паутина в зеркалах -
сегодня мысль, а завтра ногу.”
Находит спичек мелкокостье.
Берёт. Садится на кровать.
“О Боже, Ты - не беспокойся,
мне - хорошо здесь умирать.”
Была на свете тишина.
Дул ветер южных направлений.
Нам жизнь, как веточка, дана,
чтоб отгонять ночные тени.
“Нет”, - говорит он. “День за днем
уходит. Ночь же - остаётся,
и образует водоём,
в нём рыбы всякие, уродцы.”
“Нерасторжима и черна
та ночь, где только память кружит...
Секундочку... Ну, вот те на -
я спички потерял - О УЖАС!”