Нам не сбежать от молний ледяных,
от тишины, снедающей рассудок.
Приходит ночь, и оголенный стих
искрит и жжет, как в это время суток
и может жечь глагол, минуя речь,
минуя катакомбы лжи и страха.
А если сердце надвое рассечь –
живую плоть отменит горстка праха.
Выписывая наново сюжет
нелепой драмы нежности и долга,
из горьких слов мы сделали драже,
чтоб небо раздражать и тешить горло.
Не отменить пиковый интерес –
глазёнки детские, оскал и рык волчицы…
И только фонарей жемчужный лес
нам не дает во мраке раствориться.