…И я услышу этот страшный ритм,
как будто механическое сердце бьётся в рёбра,
и лупит их безжалостно и больно,
а сколько там путей приводит в Рим,
неважно для свидетелей невольных,
свидетелей небрежных и недобрых,
которых оказалось ровно три…
Как три страницы подлого доноса,
как три желания испорченных корыт
как три сестры и столько же вопросов,
о том, где клад из трёх монет зарыт…
Из трёх ударов ритм плетётся жуткий:
он и не вальс и не трёхдольный блюз;
в его зияющих молчаньем промежутках,
межрёберных Вселенной промежутках,
я раньше времени
и смерти
окажусь.
Не Бог…
Не Смерть…
Не Время…
Не Огонь…
Вселенной правит ритм: дыханья и удары…
А их чередования закон
слагает мир в бесчисленные пары
необозримых следствий и причин…
Но паре не избегнуть пораженья,
покуда не случится зарожденья
кого-то третьего, как центра притяженья
для завершенья
женщин и мужчин.