ПЛАНЕТА
Попробуй в землю загляни.
Там, в глубине живой планеты,
в гробах, похожих на ракеты,
лежат работники земли.
Смежив глаза, как подобает,
ладони на груди сложив,
лежат водители трамваев,
рабы, поэты и вожди…
И как в гербарии растенья,
стеклом придавленные в ряд,
народы, страны, поколенья
пластами тленными лежат.
А между тем сквозь свет и тени,
сквозь скрежетанье, визг и вой,
как поезд в метрополитене,
несётся утлый шар земной.
Набухший болью, горем, страхом,
летит кружась, вершит дела
и словно урна с древним прахом,
хранит забытые тела…
***
Конь залётный подставил мне спину.
«Стой, Пегас! Я усядусь меж крыл.
Вознесись в небеса, в голубую равнину,
не жалей неисчерпанных сказочных сил.
Покажи бесконечные, светлые дали,
поселенья на звёздах в предместьях Луны,
где, возможно, не знают беды и печали,
где забуду земные тяжёлые сны!»
ОДИНОЧЕСТВО
На больших покатых полушариях,
на стене очкасто распластавшихся,
слишком много ожиданий неоправданных,
слишком много одиночеств застоявшихся.
слишком много недомолвок и избитостей,
фраз никчемных, ничего не искупающих,
слишком много ледниковых ледовитостей,
от капризов времени не тающих.
И мы ищем, и накапливаем опыт.
В поисках добра мы не одни.
В души мы глядим как в микроскопы.
Вычисляем и опять глядим.
И хотя мы знаем много истин,
ведаем секретами ядра,
но ещё не найден, не изыскан
метод получения добра…
***
Упрямые звёзды горят надо мной,
упрямое солнце восходит,
упрямую песню упрямый прибой
у скал, закипая, заводит.
Упрямо дожди барабанят о жесть,
упрямой дорогой земною
упрямо иду, почитая за честь
пространство любить голубое.
И мир весь упрям, и в упрямстве своём,
за смутною далью былого,
упрямо я помню и знаю о том,
что всё начиналось со слова!
ПЕСНЯ
Гоню тревожащее чувство
такое тяжкое в судьбе.
Благополучия не густо:
всё от себя, а не к себе.
Реке могучей подражаю,
ей внемлю словно ворожбе.
Течёт моя река седая:
всё от себя, а не к себе.
Зима грозится быть суровой,
огня б добыть моей избе,
но я опять, опять готова –
всё от себя, а не к себе!