Сегодня мне подарили Париж. Серый и пасмурный. Итак, в моём Париже шёл дождь и разбитое небо рассыпалось тысячами серебристых осколков по мрачным улицам насупившегося города. Видимость была нулевая: лишь в таинственном мерцании огней едва различались размытая набережная унылой Сены, смутные очертания домов и невнятные силуэты людей. Сотни теней мелькали то здесь, то там . Мир медленно и безнадёжно тонул в сером безмолвии. Узенькой вереницей заблудившихся светлячков, вспыхивали один за другим
маленькие фонари, яркий свет которых мгновенно расплывался в мокрой палитре сырого воздуха, а в бескрайних и непроходимых лужах танцевали свой языческий танец, монотонно отбивая ритм, три тысячи ртутных пузырьков. Угрюмые стены каменных домов обступали со всех сторон неприступным бастионом. Cтук поспешных шагов разносился гулким эхом по узким улочкам и мрачным закоулкам. Вниз – прямо – налево. Там, за мокрым, грязноватым углом, казалось, начинался иной мир: величественная Триумфальная арка укутанная белесым палантином мутного тумана, сквозь который с трудом пробивались жидкие лучи мощных прожекторов; тысячи стремительно разрезающих и произвольно кроящих водную гладь машин на неопределённой скорости проносились мимо, так и норовя обдать с головы до ног вырывающимся из под колёс водопадом брызг; толпа унылых зонтиков, копошащаяся и завлекающая мгновенно под свой непрочный и хрупкий купол: всё сливалось в одну- единую карусель…
Холодно, как не кутайся в пальто, а сырость прямо пробирает до костей. Такси! Лёгкий взмах руки, визг тормозов, белоснежный « пежо» у самой обочины. Салон автомобиля, тёплый и сухой, аромат спелой дыни смешанный с едким запахом табачного дыма, серебристая паутина неумолимой стихии на ветровом стекле и чувство невероятного спокойствия царящее в этом крохотном миру, который ухитрился уместиться на нескольких сиденьях…
-Куда Вас доставить, мадам?
-Через Елисейские поля, к Ейфельевой башне , месье.
Шербурские зонтики! Мелодия мгновенно наполнила собой всё небольшое пространство и слилась в едином ритме с барабанящими по стеклу пальцами дождя. А за решётчатой клеткой водных разводов крохотными, многочисленными светлячками двигались с бешеной скоростью огни полузатопленных улиц, блики стеклянных витрин, свет едва заметных окошек домов. Под колёсами шуршала каменная мостовая, звонко разлетались в разные стороны растерзанные клочки косматых луж и время, казалось, изменило своё течение…
-Мадам, а где именно Вы желаете остановиться? Справа возвышалась огромная железная конструкция, которую окружали со всех сторон многочисленные световые приборы, не дававшие последней уснуть ни на минуту…
-Прямо, один квартал поднимитесь чуть выше месье и налево. Спустя всего несколько минут машина плавно остановилась у безлюдного тротуара.
Казалось, что вот-вот приятный голос произнесёт стандартную фразу: « Наш полёт подошёл к концу. Температура за бортом корабля составляет 10 градусов. Екипаж желает Вам всего хорошего!». А за распахнутой дверцой терпкий аромат сырости и некой таинственной интриги чего-то незбыточного, которая постоянно витала в воздухе, варил густой туман в огромном котле небольшого сквера. И несмотря на то, что в самом сердце огромного мегаполиса было просто невероятно шумно, над самой головою распластала свои крылья невесомая вселенская тишина. Строгие линии мокрых скамеек, кривые тени полураздетых деревьев, за голые руки которых цеплялось
растерзанное в мелкие клочья небо…