Ты вернешься, будешь рассказывать о Париже.
Ты на шпильках будешь казаться заметно ниже.
Будешь тихо мурлыкать на ухо про мулян ррруж
и грассировать. «Хорошеешь», - скажу, но уж
ни к чему тебе это, чуднАя mademoisell.
Даже имя твое по-французски звучит теперь.
Ну и Бог с тобой. Круассаны на завтрак? Ха.
Я, пожалуй, пройдусь-полюбуюсь на облака.
Мне не хочется переспрашивать ни о чем.
Ты обиженно щуришься, вздрагиваешь плечом.
Слушай, детка, мне важно только, что ты жива.
Я взволнована, но по-своему. Голова
не болит за твоих мужчин, но за жизнь твою.
Что я делаю без тебя? Как всегда, пою.
Я хочу в обалдевший, свежайший, снежайший март.
Как манерно ты произносишь мерси, мон мартр…
Уходи, надоело. Прости мне, что так груба.
Просто там, за окошком, детишек бежит гурьба,
мне спокойней смотреть на них. Все свои плезир
и муа захвати, твой французский невыносим.
Рассказала бы лучше про небо, про шум листвы.
Знаю, знаю, ты снова вернешься. Уже на «Вы».
Я не спорю, красиво. Но мне бы про облака…
Улыбаюсь. До следующих встреч, mon amie, пока.