Было муторно, было плохо,
И, не плача по волосам,
Я решился окликнуть Бога,
Удивившись тому и сам.
Нет, не бил я в ночи поклоны,
В незнакомых делах несмел,
Без распятия, без иконы
Помолился я как сумел.
Не о лёгких просил победах,
Одного хотел,
чтобы тех,
Кто ни разу меня не предал,
Увидать я смог в темноте.
Увидать дорогие лица...
Пара слов... на плече рука...
Если стоит о чём молиться,
То об этом – наверняка!
И уверовав, был уверен –
Встрепенётся вот-вот звонок,
Я рвану нараспашку двери...
Ни хрена я ни одинок!
– Проходите!.. Да нет, не поздно.
Вот кого уж не ждал никак...
Без бутылки?.. Как несерьё-ё-ёзно!...
Ну да что ж, посидим и так.
Но напрасно гневил я Бога,
Не стоял в мольбах за ценой,
Тишина за моим порогом
Так и кончилась тишиной.
Телефон не сыграл на фальши,
А поведал, не прозвеня –
Не осталось их, не предавших,
Не отрекшихся от меня.
Стало ясно за шаг до бреда,
Что на грешном моём пути,
Если были те, кто не предал,
Им уже не дано прийти.
Знать бы им, что неважно с другом...
Но курится лазурный дым
Между нами.
Они за кругом.
Это мне уж сподручней к ним.
Ну а в круге? Да кто там в круге...
Дребезжащий калейдоскоп:
От страны до смешливой шлюхи,
Обещавших любить по гроб.
Воздавать той любви отпетой –
Мемуарами под десерт.
Но неужто тех, кто не предал,
В круге этом сегодня нет?
Я не верю, и –
прочь, сомненья!
Потому не скрипел порог,
Что вздремнул под мои моленья,
Оплошал престарелый Бог.