В прекрасном салоне толпа журналистов,
Оценка работ Соломона Шизари.
Среди приглашённых плеяда артистов.
В программе буфет, дискотека, сафари.
Условие всех намечаемых пиршеств
Рецензия главного критика века.
А он, говорят, журналист без излишеств,
И всем своим видом сродни человеку.
Толпа неизменно тянулась к буфету,
Там пахло филе и прожаренным мясом.
Но кушать нельзя, пока критика нету,
А как он расценит пока что не ясно.
Пришлось посмотреть заодно и картины,
Но в этой среде про Шизари не знали,
Поэтому все тусовались в гостиной
И между собою меню обсуждали.
Ну вот наконец прибыл критик из Осло,
Весь благоухающий, стильный и стройный.
А дамы шептались: "Какой же он рослый,
Какой он ухоженный, славный, спокойный..."
Вошедший в упор посмотрел на картины,
Народ, истекавший слюною, аж замер.
- Позвольте, а как у художника имя?
- Да мы, если честно, не знаем и сами...
- А что там в программе буфет и сафари?
Ну, это не плохо, я думаю, в тему.
Мне тут подсказали художник... Шизари,
А что он рисует и в чём суть проблемы?
Ах да, живописец! Почётное дело,
Тут надо подумать, ещё присмотреться...
И критик сквозь двери косится несмело,
Пытаясь в картины Шизари вглядеться.
Но гости с заметным пришли аппетитом,
И критик сам чувствует это бурленье.
Сказать просто "Да", - не поймут из элиты,
Сказать просто "Нет", - всех лишить продолженья.
Ещё гость заморский немного подумал,
И молвил: "А что? Всё доступно и в цвете..."
И тут из гостиной толпу просто сдуло,
Картины уже обсуждались в буфете...