Рождественская радость.
Синие тени на белом.
Кружево тёмных деревьев.
Звон колокольный в деревне
Стынет хрустальным напевом.
Бьётся метель-завирушка,
Словно бы плача и каясь.
В церковь бредёт, спотыкаясь,
В ветхой шубёнке старушка.
А в вышине звёздных кущей,
В вечности дней невесомо,
Славимый ангелов сонмом,
В яслях дитятя – бог Сущий.
Смотрит на мир Он печально,
Тянет младенчески руки:
Мир не похож на хоругви.
Плачет и молит о жальном.
Ангел слезинки заметит
И, с драгоценною ношей
К нищей, к старушке хорошей...
Путь ей в потёмках осветит.
Вот богомолка ликует:
- Слава Тебе, Боже правый!
К церкви дойти мне управил...
Что же найти в ней взыскует?
Там и светло, и отрадно.
Батюшка псалмы читает.
Дым-фимиам навевает.
Теплется свечек изрядно.
Бедной старушки подруги
Перед иконой падут ниц:
- Боже, призри сирых трудниц,
Наши страданья и муки!
- Нынче озябнувшим душам
Радость родится на Небе.
Не во дворцах, а во хлеве...
- Плачет младенец, послушай!..
- Что ты, окстись, показалось.
Нету младенцев в округе
Богом забытой Калуги.
Ветра должно это шалость.
И на иконе возьмётся
Ветошью стёклышко чистить.
Там, где Младенец с Пречистой.
В страхе от напасти жмётся.
Синие тени на белом.
Кружево тёмных деревьев.
Звон колокольный в деревне
Стынет хрустальным напевом.
Бьётся метель-завирушка,
Словно бы плача и каясь.
В церковь бредёт, спотыкаясь,
В ветхой шубёнке старушка.