Это малая ручка моего ребятенка
Рисовала ромашку. Рисовала матрешку.
Позади были койки в больницах, пеленки
От Минздрава. Ползла по цветному горошку
Золотая букашка. Дитя рисовало.
А душа моя слепо блуждала в поденке.
Да, кормила-поила, мела и стирала,
А букашка ползла по зеленой плетенке.
Ничего не грозило еще. Не крушилось.
И дитя было домом спеленуто, бытом.
Копошилось в игрушках. А ночью крошилась
Из далекого неба прохлада на битум.
На коробки хрущевок. На розы и свалки.
На подростков, прибивших дружка в перепалке,
На слова золотые о добром и вечном,
На ментов, прижимавших девчонку в машине,
На малиновый куст в серебристости млечной,
На чужого детеныша в пьяной «малине».
А когда они вырастут, мальчик и мальчик,
И, затиснуты школьною партой, сойдутся...
Впрочем, утро еще. Солнце. Золото. Мальвы.
Золотая букашка на руку садится.