Леонида Винфридовича Вегенера
1.
Прозрачны воздухом парящих огородов
что першерон, что паровоз. Несётся дым.
Поля. Подсолнухи. Закат горяч и розов:
на виноградниках брожение страды.
В ночном кафе ночная скука по бокалам.
Теней змеенье от олив. Цветенье слив.
Восход – и сеятель. И маки – алы, алы.
И Млечный Путь из дома в дом – его извив.
2.
В твоём мозгу, сожжённом в жертвенных жаровнях
под зноем Арля и взрывающихся звёзд
мазком к мазку рождался космос. А по кровлям
лупил последний звездопад.
Бездомный пёс,
ты брёл безмолвием жнивья, холмов, черешен,
влеком безумством занебесных тайн и бездн.
В конце зимы зацвёл миндаль – зловеще нежен,
и Бог сидел на каждой ветке.
Или – бес?
Что – богословие, когда на камне – имя?
Не отменить его, не выжечь, не забыть.
Попробуй быть – и выжить с ним под этой синью.
Ты принял бой: твой щит и меч –
палитра, кисть.
И ты искал себя в себе и в мутных стёклах,
смотрел в глаза до темноты, до забытья.
Дружище Поль, дрожащий нож, бинты – что толку?
Вот боль, больница, ночь и сад.
Но что есть – я?
И ты сгорал свечами чёрных кипарисов,
взвивался к звёздам, чтоб познать, поспеть, посметь.
И растворялся там, как дым, и – растворился,
приняв свинца плевок
за смерть.
Ноябрь 2004