46-й гвардейский ночной бомбардировочный авиационный Краснознамённый Таманский ордена Суворова 3-й степени полк (46 гв.нбап) — женский авиационный полк в составе ВВС СССР во время Великой Отечественной войны.
В ходе боевых действий лётчицы авиаполка произвели 23 672 боевых вылета. Всего самолёты (деревянный биплан с двумя открытыми кабинами, без радиосвязи и бронеспинок, способных защитить экипаж от пуль) находились в воздухе 28 676 часов (1191 полных суток).
До конца 1944 года лётчицы не брали с собой парашюты, предпочитая взять вместо них ещё 20 кг бомб. За годы войны 23 военнослужащим полка было присвоено звание Героя Советского Союза.
За бесстрашие и мастерство немцы прозвали лётчиц полка «ночными ведьмами».
БОМБАРДИРОВЩИЦА (Ведьмочка) - одно из последних стихотворений Жени Башты, написанное осенью 1990-го по рассказам бывшей летчицы 46-го авиационного полка...
1
- Девочка, ты к кому?
Подожди...
На какую тебе войну??!
Ты в тылу к победе иди,
А понадобишься -
призовут . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Расчерчено небо в квадраты... как к вам это нелепо - "солдаты"... Смешан с весной запах бензина, рядом с войной - венок из жасмина...
- Лейтенант!!! Мигом к нач. штаба!
- По вашему приказанию...
- Какой это летчик, майор,
это ж баба!!!!!!
- Извините, товарищ полковник,
у нас женский полк...
- Так к черту в зубы идти, понимаете?!!
- За кого Вы меня, извините, считаете?..
- Да какой от нее в этом пекле,
скажите мне, толк?!!!
- БАБА ?!!
А ночи не спать, не баба?!
А бомбы таскать,
А с вылетов ждать,
А кожу сдирать с ладоней,
Копаясь в моторе,
НЕ БАБА ?
НЕ БАБА ?!
НЕ БАБА ?!!
- Можешь идти...
Стой, лейтенант, нервы, прости.
Готовься к полету.
- Разрешите идти?
- Топай, доченька, топай...
Ну, лейтенант, пусть тебе повезет, как говорится, ни пуха чтоб и не перьев...
Всем от винта! 317-ый, взлет! В сиреневый сумрак над синей полоской деревьев небо качнулось и ветром коснулось лица...
2
Огонь не переходят в брод.
В ночном пике кусая губы,
С неженской злостью стиснув зубы
Самой себе кричать - "вперед!!!"
Не женская судьба - война?
А женская - выть по убитым?..
Я снова в небе, и бандитам
Мне есть за что воздать сполна!
Я накормлю вас, сволочей,
За папку, сына, брата, мужа,
Могильщика не будет нужно,
Не разберетесь, где там чей!
Не женская судьба стрелять?
А женская - ждать похоронок???
Мой не родившийся ребенок
Кричит во мне:
" Мне страшно, мать!.."
Ведьмочка, крылышки не опали над зенитным огнем. Прокрадись у самой земли...
Что, полковник, язык прикусил?
Зря, выходит, копытом бил...
"Баба, баба" - сам важный, как поп...
317-ый! Мессер в хвост!
317-ый! Выход прост!!
317-ый! Вышел Второму в лоб!!!
...и сообщаем Вам, что Ваш муж (брат, сын, дочь — нужное подчеркнуть) геройски погиб, защищая рубежи нашей Родины...
Евг. Башта, 1990 год
* * *
Завыли юнкера, зайдя в пике,
и пошутили чуть из пулеметов.
И по кюветам рухнула пехота,
оставила дорогу налегке.
Какой-то лейтенант стрелял навскид
остервенело поминая Бога,
и пыльную надсадную дорогу.
Но замолчал. Наверное, убит...
Я постарел навек за пять минут
от крика беженцев и придорожной пыли...
Как зубы, руки от бессилья ныли
и все казалось – вот, сейчас убьют.
Когда б меня выспрашивал народ,
что самым страшным мне в войне казалось,
я бы ответил им, – такая малость:
Дорога... Лето... Сорок первый год...
Евг. Башта, 1989 год
* * *
Ты не сможешь забыть
(хотя так было б проще...)
как встает на дыбы
взрывом смятая роща.
В небе – дня трафарет,
галки смешаны с дымом,
и тебе – двадцать лет,
и ты не был любимым...
Смерти смрадный провал,
белый череп на тулье,
и как ты досылал
в него пулю за пулей.
Танки слева зашли,
давят сорокопятки
и кричат журавли
словно ряжены в Святки.
И атаки до дна
не понять, как не бейся.
И жизнь – только одна,
хочешь – плачь, хочешь – смейся!
...Захлебнувшийся крик
твоего батальона,
дыма серый парик
на испуганных кленах,
и, как с пулей в живот
умоляют добить –
ты, доколе живой,
ты, доколе живой,
ты
доколе живой...
Не посмеешь забыть!
Евг. Башта, 1987 год
ВЫХОДИТ БАТАЛЬОН ИЗ БОЯ
Выходит батальон из боя,
выходит из чужой ошибки.
Трубач истерзанной трубою
хрипит мелодии обрывки.
Выходит, не зарыв убитых,
выносит рваные знамёна.
Ему плевать, что там, у сытых
кому-то вешают погоны.
Кому-то вешают награды,
кому-то раздают наделы –
ему высоких слов не надо,
бинты и хлеб – вот это дело!
...Их выводили на рубеж
и говорили: "За Отчизну!
Патронов нет – зубами ешь,
но честь знамён дороже жизни!.."
Ты перед боем не накуришься
и перед смертью не надышишься.
А ну, братва, отставить хмуриться
ведь это дело никудышнее!
...И с марш-броска без перекура
на шесть рядов чужой колючки:
"штык – молодец, а пуля – дура,
вперед же, лучшие из лучших!"
...И батальон шагнул вперед
за грань, и там уже – за гранью
в шинель
ударил пулемет,
начав кровавое гаданье...
...Кому бруствер скатертью
в небесные владения,
кому
без ног на паперти,
кому – жизнь без прощения!..
...И был затеян славный бал!
ну кто сказал, что бой не Штраус?
он вальс за вальсом танцевал,
и так в тех вальсах танцевалось!
...И партнерш им хватило сполна
им, безусым, не знавшим седин!
И вот, рота, смертельно хмельна
улеглась на перины равнин.
А веселие шло все сильней,
и летал дымно-огненный фрак
от припудренных дымом траншей
к яркозубым улыбкам атак.
А потом выходил батальон
на погосты, не взяв мертвецов –
в горьком шорохе черных знамён,
жалкой стайкой столетних юнцов...
..... Выходит батальон из боя,
выходит из чужой ошибки,
трубач истерзанной трубою
хрипит мелодии обрывки...
Евг. Башта, 1989 год