В незамеченном картами древнем селении,
как вселенская кровь или сок -
время плавно течёт по аллеям сиреневым
и бесследно уходит в песок.
В том краю неустанно, в насмешку над тлением,
испарения - сок или кровь? -
исчезая, ведут за собой поколения
по останкам сгоревших костров.
"Неплохая могила для путника юного!"-
им кричит добровольный аскет,
только с ветром доносится: "Это не дюны, брат.
Это наши следы на песке."
Он не может уняться: "Довольно юродствовать,
объясните дорогу на скит!"
А в ответ ему ласково: "Это не розыгрыш.
Это поиски тех, кто не спит.
Ты оставил свой берег, увидев у пристани
лодки отдыха и топчаны.
И пускай мы не смеем сказать тебе искренне,
что те плотники хуже, чем мы, -
если там не желали Второго пришествия,
если труд не устроил невежд -
заходи. Мы отправим тебя в путешествие
по фарватеру новых надежд.
Будет праведным мыслям и действиям праведным
вездеходно, как лыжам зимой.
Будет хлеб и вино - всё приемлем как прану мы,
но пьянеем от жизни самой.
От поэзии что не в словах завассаленных,
а в улыбке и взгляде прямом.
Ты поймёшь: что-то есть в этом славном бесславии,
когда только с друзьями знаком.
Впрочем, если влечение к слову упрочится -
принесём из-за тысячи миль
навощёных дощечек тебе - полуночничай,
да почаще оттачивай стиль.
И ни хуже, ни лучше - морозы ли, грозы ли -
здесь, под сенью спокойных богов,
мы - хмельная речушка, бегущая к озеру,
у которого нет берегов."