Любимый… Снег… Он снова между нами
Танцует свой торжественный финал,
Срастись на жизнь – смертельней, чем телами…
Но кто сказал – навечно – кто сказал?..
Сажусь в маршрутку, да вперёд – чтоб видно…
Чтоб всё моё – летящие огни,
Блеск окон в цвет опала и кармина,
Мрак впереди и темень позади.
Знакомый голос бодрого ди-джея,
Проваливаюсь в восемь-лет-назад…
Летит тайга… И бабочка Психея
Уже летит в свой первый взрослый ад.
Скользим по той, что стала притчей, горке…
А было время, правил царь-Борис, -
Автобусы скреблись… Сорвав аорты,
Бессильные, откатывались вниз…
Вот КПП, всевечны – пропуск, вышки…
И новогодней сказкой светофор
Играет в жизнь, зажигает вспышки,
А синий – тих, как с тайной разговор…
Проехали… Тайга довлеет грузно
С обочин… Время рвет стремглав
Плененным зайцем, пойманным искусно,
В ловушку фар, что крепче всех облав…
И мы летим, нацеленные в небо,
Над лесом и собой, а над страной
Фламинго вечно розов... И неведом
Ему провинциальности покой –
Ночной эфир… Уютно, по старинке
Здесь слушают Таниту Тикарам,
Все та же грусть избушек на суглинке,
Чуть меньше грязи, чуть побольше ран
В душе… И горделивой мессой
Себе самой – припомнилась как сон –
История циничной поэтессы
С любовницей, что шла в день похорон
К больной вдове… с какой-то там осанкой –
Погоревать, позируя для всех…
Вопрос царапал – Гамлета изнанка
Чего взалкала – мести иль потех?..
Мы в центре – блеск, студенточки, брусчатка,
Скамейки, ковка, стильность, фонари…
Я помню: в дым залатана перчатка,
И логово студента на мели,
В кармане – свищ, на транспорт не хватило,
Ты был небесный, самый нежный брат!
Сирот единство – шли, как подфартило,
И шли легко – в наш первый райский сад,
Любуясь, как ночами незнакомо
Подсветка льет свой царственный гламур
На слепки зданий с римских пантеонов,
Советский Рим преображая в сюр…
Теперь дома – воздушные эклеры –
Балкончики, лепнина, кружева…
Мы шли с тобой, одной едины верой –
Пришел канун большого озорства.