Грусть плетёт узоры на моей душе.
Мне бы так хотелось распустить ей нити.
Многого просила, но молчу уже.
И вокруг лишь слышу горькое «простите».
Ожидает счастья глупая душа,
Никого не слышит, ничему не верит.
И она не стоит больше ни гроша.
Да и продаваться толком не умеет.
Мне бы посмеяться надо над собой,
Только уж другие насмеялись вволю.
И слова простые «милый», «дорогой»,
Чужды сердцу стали, с уст слетая с болью.
Спит моя надежда. И замолкнет грусть
Колыбельной сладкой, колыбельной горькой.
Я её, как имя, знаю наизусть.
Я её, как матерь, призываю к койке.
Я прошу забыться, я молю о сне.
И она, вздыхая, сядет к изголовью.
Погрустим немного вместе обо мне,
Сладостную муку назовём любовью.
Мне теперь и плакать больше ни к чему:
Всю её из сердца я давно прогнала.
Грустно отчего-то. Только не пойму,
Почему для грусти места в сердце мало?