Ни «котёночком», ни «рыбкой», ни «заинькой»,
Даже всуе я тебя не нарёк.
Собирал тебя из снов, как мозаику,
Из дрожанья губ и бледности щёк.
А когда в твоих глазищ чёрны омуты,
Провалился, то не чувствовал дна.
Всё не верилось, что мне, не другому ты
Во спасение всевышним дана.
Что же мерить нам гаданьем да числами,
Разбираясь, что здесь совесть, что страх –
Богородице моя ты пречистая,
С божеством моим на нежных руках.
Чудо явлено нам таинством мессы,
Только взглянешь – и сомнения нет:
На перинах спит в кроватке принцесса,
Тут горошина – напрасный предмет.