Я помню весь шарм абрикосовой ветки.
Прохладой дышали на лавке соседки.
Цветами дрожа, те деревья, как сетки,
Всех нас укрывали от солнечных едких
Лучей. И казалось, что май будет вечен,
Что запах сирени все раны излечит.
Да ран, если честно, и не было вовсе.
Одно лишь печалило: близится осень...
Я помню шикарные длинные шубы.
В них - вечер бульварный, холодные губы,
Огни, что по спешке нечестно забыты,
И много сердец. И так мало - разбитых.
Теперь - тишина. Ожидание в лихе,
Чужая страна. И звонок из Барвихи.
А рядом - такой удивительно тихий
Герой... (просто так оказавшийся в стихе).
Теперь, несмотря на отсутствие планов,
Все так же зовут огоньки ресторанов.
И вроде грустить восхитительно рано...
И чья-то рука у чужого кармана.