Земля блаженно отдалась
Игриво-влажному титану.
Был странен плод. Она рвалась
Дать жизнь. Инстинкт. Ах, дамы, дамы!
Плод вызрел…
В заревах иных,
В агониях реинкарнаций,
Мне нож бессмертия под дых
Вживили чёрные паяцы.
Брёл долго, шляясь средь эпох,
Сначала камнем, позже хлебом.
Телами искушая блох,
Гордыней искушая небо.
Так был я всем: огнём страстей,
И стоном, негой и лавиной,
Женой и мужем всех мастей,
Надеждой и вселенским сплином.
Несметно тризн пройдя, опять
Стремился к стиксовым долинам,
Но был бессмертием распят
И закрывал глаза любимым.
Кровил душой и кожей мяк,
Не вынырнуть из жизней спуда…
И тот несчастный тоже я,
С библейским именем
Иуда.