Игральный стол, зеленое сукно,
Табачный дым… Какой уж кон за вечер…
Тяжелой шторою завешено окно,
Лакей в дверях, лишенный права речи.
Опять зачищено гусиное перо;
Колода карт, чернильница, бумага.
Три пары глаз прищурены хитро,
Края манжет белеют под обшлагом.
Игре конец. Все спущено в азарте…
Отставлено вино, что им лакей принес.
И, чувствуя, что не идет сегодня карта,
Все ж хриплым голосом герой наш произнес:
Хочу открыть секрет, мон шер ами,
Вот мой роман. Пишу его недавно.
Онегин мой, уставший от любви -
Кутила как и я… Не правда ли, забавно?
Здесь тридцать строф. За каждую из них
Четыреста рублей дает мне мой издатель.
На кон я ставлю все! Не скрою, жалко их.
Прошу не спорить, милый мой приятель.
Да как вы можете?! Опомнитесь, мой друг!
Ссужу я вас необходимой суммой! -
И у поэта вырвав рукопись из рук,
Сосед взмолился – будьте же разумны!
Не внял поэт отчаянной мольбе,
На кон «Онегина» он все-таки поставил.
Ведь у соперника (он знает по себе)
Занять не может - это против правил.
Дрожанье рук. И новая колода…
Горящая свеча отбрасывает тень,
Вновь проиграл и снова пьет он воду...
И мысль сверлит - не мой сегодня день!
Открыл ларец в оправе дорогой,
Явились взорам пистолеты для дуэли.
Враз побледнели лица – Боже мой!
Что он решил? В кого надумал целить?
Друзья мои, в них жизнь и смерть моя -
Сказал поэт, доставши пистолеты -
И только в них не сомневаюсь я,
Они всегда дают мне верные ответы.
Не раз, не два судьбу и жизнь свою
Им доверял без страха и сомнений,
На кон не только их я ставлю - честь мою!
И вновь прошу – не надо возражений!
Опять игра и скрытое волненье,
И прикуп вскрыт чуть дрогнувшей рукой.
(Как часто и таланту с вдохновеньем
Необходимо быть обласканным судьбой)
В игре, как в жизни, надобно терпенье -
То ни гроша, то вдруг опять алтын.
Он отыгрался! И в порыве исступленья
Вскричал :
Ай, Пушкин! Ай да сукин сын!