1
Сторонники жаркого боя
в берлоги забились. В трущобы.
Мой брат, убежав от покоя,
прилег и забылся. Ещё бы.
Он спит, а его эполеты
теперь примеряют пижоны.
Из труб отливают монеты.
Наверно, сестра, так должно быть.
Во имя забытой молитвы,
утраченной доблести ради,
герою отложенной битвы
положены сны о награде.
И даже на ложе прощальном
ему, с отложеньем в суставах,
положено то, чем дышали
закладки армейских уставов.
Разгладив мешки и морщины
и сбросив с него одеяла,
Бесспорно, ты сможешь решиться
на скользкое благодеянье,
но сам-то он вряд ли оценит
альковную эту заботу.
Кроватно–приватные сцены
им пройдены. Он отработан
И продан однажды, под осень,
народному мастеру званий.
Рожденный когда–то быть осью
природного колесованья
теперь без особого смысла
живет под трубой водосточной.
Его беспокойные мысли
Приносит обратная почта.
2
Подари мне предметный мир
комедии белых телефонов,
достань билетик на первый ряд.
Намотай спагетти на кассету
старинную, как сапоги солдафона,
а сама уходи. Я в одиночку
выпью этот безвредный яд.
Буду снова сжимать кулаками
столичные пальцы, умирая
от липкого бреда чужих острот.
Может, всё и не так уж смешно,
но впотьмах мне привычно
смеяться,
с иностранной улыбкой
сверяя свой нежный рот.
Водосточные ведьмы
пригреют меня
после ночного сеанса,
когда хлынет кровь
аля Антонен Арто.
Извини за кино,
ведь мы только во сне
заносчиво лезем драться.
А в жизни нас розочкой кремовой
переносят из торта в торт.
3
Мы готовы молиться на Кузькину мать,
обрядив её в импортный лён,
чтоб с фарфоровых губ на рассвете снимать
калорийный куриный бульон.
Нам наскучило в сонном томлении ждать
от журналов пустых новостей,
а с утра надоедливых дев провожать
и встречать августейших гостей.
Нам бы западных ветров,
восточных идей
и занятных исканий Дали.
Нам бы загодя лекаря вызвать к себе,
у калеки занять костыли.
1984.