Застыло время в тишине аллей
В безмолвии стареющего парка…
Такая осень пушкинской грустней,
Печальнее, чем осень патриарха;
И над землёй сгустившаяся мгла
Таинственней, чем тьма Ершалаима…
По ком–то вновь звонят колококола
И в темноте рыдают херувимы –
Земная жизнь – последняя из бед,
А смерть – нежнее самой нежной ночи…
Какая мука – жить сто долгих лет,
Сто долгих, бесконечных одиночеств…