Вдоль борта мутною струей
Вода за кόрму убегала.
Вот поворот – и предо мной
Великолепье Гранд-Канала
Раскрылось вдруг... Навстречу нам
Плыла такая же гондола,
И точно так же по бортам
Бежал узор, рельеф Эола
Был на носу. Ее рукой
Я б мог коснуться. В ней сидели
Американцы, муж с женой,
И с восхищением глядели
На изменяющийся вид:
Дворцы венецианских дожей,
Соборы, папертей гранит -
Великолепнее и строже
Неимоверной нищеты
В буквально каждом переулке,
Где на поверхности воды
Куски газет, спагетти, булки…
Мой гондольеро напевал
“O sole mio”, и порою
Мое вниманье обращал
На то, как прямо предо мною
Венецианские дворцы
Вдруг расступались, и в проулке
От самых крыш и до воды
Спускался плющ; темны и гулки
Казались улочки, где нет
Ни тротуаров, ни прохожих,
Лишь редкой лодки мутный след
На стены бликами наложит
Зигзагов сеть, и плеск воды
О сваи эхом разнесется…
И дальше взгляд скользит: столбы
В полоску – пристань, где толчется
Уже желающих толпа
За горстку лир нанять гондолу,
Чтоб плыть без разницы куда:
К автовокзалу или к молу,
В кафе иль мелкий магазин,
Где за стеклянной занавеской
И за мерцанием витрин
Сверкает разноцветным блеском
Венецианское стекло
В разнообразии поделок,
Где и рождается оно
В свистящем пламени горелок.
Но мне пора - уж полдень бьют
Часы собора Санта-Марка.
И словно праздничный салют
Взмывают голуби над жарким
Палаццо. Несколько минут -
И гондольеро, крикнув «Чао !»,
Качнет весло, и побегут
Струи за кόрму. На причале
Останусь я. И что потом
Я расскажу друзьям, знакомым ?
Фотографический картон,
Свидетель крайне невесомый,
Покажет толику того,
Что видел я. Но передаст он
То, как скрипит порой весло ?
Или как дует безучастно
В лавчонке старый стеклодув,
Не щуря глаз от массы жаркой?
Как напевает на ходу
Разносчик булочек ? Как арка
Моста вдруг плесенью дохнет ?
Как мальчуган выводит соло
«Вернись в Сорренто» ? Как несет
Теченье стройную гондолу ?..
О, нет и нет ! И потому
Я покажу им только снимки:
Вот Гранд-Канал, вот я плыву
Со всей Венецией в обнимку.