Я открыл глаза. Сквозь щель в занавеске пробивался свет. Я огляделся.
В углу стояло сооружение, напоминающее электрический стул. Я попытался подняться и ощутил, что мои руки и ноги прикованы к кровати. Черт возьми, что происходит? Что происходило вчера? Кармина! А была ли она на самом деле, или это бред пьяной фантазии? Нет, вроде была.
Приоткрылась дверь, и она вошла. На этот раз она была одета в асимметричное платье амазонки. На соске обнаженной левой груди красовалась серебристая пятиконечная звезда. Красное шелковое платье до колена украшал серебристый дракон, как бы материализовавшейся левой лапой придерживая правую грудь. Обуви не было; на левой щиколотке блестела серебряная цепочка.
- А вот и я, Кентабрь! - ласково сказала она.
- Что за чертовщина? Зачем ты меня приковала к постели?
- Как зачем? Чтобы ты не наделал глупостей. Ты был пьян, и к тому же напоследок впал в агрессию. Я боялась, что ты все испортишь.
- А где мы находимся?
- В мире твоих желаний.
- Что-то не припомню, чтобы я когда-нибудь хотел быть прикованным к постели. Уж лучше смерть.
- Нельзя помнить все желания. И потом, ты так мило лепетал что-то насчет вакханки, которой бы ты хотел вверить свою жизнь...
- Что за шутки, отстегни меня!
- Погоди немного.
И тут она сдернула с меня покрывало.
- Зачем ты меня раздела?
- Красивое тело,- заметила она. - Люблю красивые тела.
Она помолчала, оглядывая меня с ног до головы.
- Пожалуй, тебя не мешало бы искупать. Как насчет гидромассажа?
Кармина нажала кнопку на спинке кровати, и я стал постепенно погружаться внутрь.
- Скажи-ка, ты знаешь, как чувствует себя рыба?
Я испугался, но почти сразу успокоился. Вряд ли она притащила меня сюда, чтобы утопить. Хотя кто его знает, что может прийти в голову этой пчелке?
Я продолжал погружаться в эту то ли кровать, то ли гробницу. Самое неприятное заключалось в том, что руки были прикованы к матрацу.
- Ты не против, если я позову свою сестричку? Она обожает всякие спектакли.
Ну вот, подумал я. Постановочные игры с лохами. Зрители не платят ничего, зато для актеров цена спектакля иногда бывает неоправданно завышенной.
Взяв в руки колокольчик, Кармина позвонила.
-Что ты собираешься делать?
- Как что? Помыть тебя, конечно. Готовься, куриный потрошок! - и она хихикнула.
Дверь отворилась, и в комнату вошел голый до пояса двухметровый негр с детским горшком.
-Это что, твоя сестричка?
- Нет, это мой слуга. Не бойся его, он глухонемой.
Очень мило, подумал я. Он не может ругаться, он не услышит, как я кричу, и это должно меня утешить. Словно в ответ моим мыслям, негр широко улыбнулся, оскалив два ряда белоснежных зубов.
- Моя сестричка в горшке.
-А что она там делает?
- Переносится.
- А почему в горшке?- Сюрреализм ситуации не позволял мне испугаться до конца, хотя телом я чувствовал опасность, и сердце стучало все сильнее.
- Ты прав, конечно, она может и сама перемещаться, куда захочет. Только есть ли смысл тратить желания?
С этими словами она сдернула драпировку с кровати. Так и есть, это аквариум. Меня хотят утопить, превратить в Ихтиандра, Тритона, Тортилу, Нереида, Наутилуса. Я остаток дней (или минут?) своих проведу в этом затхлом аквариуме, скорбля (!) о потерянном воздухе, который я еще не вдохнул и, наверное, никогда уже не вдохну а какой-нибудь урод будет дышать моим воздухом которого меня лишила эта безумная особа знакомься после этого в баре проклятый алкоголь это его шуточки может я сплю и мне все это чудится? И я прикусил язык. Больно, блин.
Увидев гримасу на моем лице, Кармина сказала:
- Ты согласен поделиться со мной последним глотком воздуха? Имей в виду, я не шучу. В отличие от моей сестрички, Золотой рыбки, я не умею дышать растворенным в воде кислородом. Хотя я тоже умею исполнять желания, во мне эгоизма меньше, чем у моей сестры. И если мне нравится человек, что ж, я готова умереть, если он этого хочет, сознательно или нет.
- Кармина, опомнись, что ты делаешь?
Кармина подала знак, негр поставил горшок на туалетный столик, и, поклонившись, вышел.
- Сейчас мы с тобой сыграем в игру. - сказала Кармина и сбросила с себя платье. - Самое приятное в этой игре заключается в том, что я не знаю, чем она закончится и останемся ли мы живы.
Я рассматривал ее тело. Наверное, я еще молод, если мысли о женских формах способны вытеснить страх смерти.
Кармина взяла горшок, подошла ко мне и вылила его содержимое мне на живот. На животе осталась трепетать Золотая Рыбка.
- Не волнуйся, дорогая, сейчас я включу воду. - С этими словами Кармина нажала еще одну кнопку, и в аквариум стала поступать вода. Рыбка спрыгнула наконец-то с моего живота и, как ни в чем ни бывало, стала плавать возле моего бедра.
А я продолжал поглощать глазами ее тело. Ощущение опасности лишь обострило мое восприятие, а Кармина была прекрасно сложена, и женский магнетизм мягких контуров ее тела вызывал ответный резонанс моих контуров.
Уровень воды продолжал подниматься. Чтобы не захлебнуться, я приподнял голову, насколько мог. Кармина смотрела на меня, улыбаясь. Подойдя к столику, она взяла связку наручников. Затем она перешагнула через край аквариума и встала у меня в ногах. Посмотрев несколько секунд мне в глаза и не переставая улыбаться, она нагнулась и пристегнула свои ноги к щиколоткам моих двумя парами наручников. Еще две пары наручников она застегнула себе на руки и легла на меня сверху.
- Что ты делаешь? Ты сумасшедшая?
- Возможно, да, а возможно, и нет, - ответила она и с этими словами пристегнула свои руки к моим.
Она лежала сверху и смотрела мне в глаза, едва заметно улыбаясь. Но в глазах у нее была грусть. И слезы. Или мне показалось, и это были брызги?
- У нас есть пятнадцать минут, чтобы умереть. Или не умереть.- сказала она.
Я ощущал ее тело. Я ощущал прохладу воды. Сердце выскакивало из груди. Я не понимал ничего.
И в этот момент мир перевернулся.
Нет, перевернулись мы. И оказались под водой. Сразу размылись очертания предметов. Вода, наверное, была слегка подсолена, потому что рези в глазах я не чувствовал.
Я смотрел на тело, находящееся подо мной. Вот и все, подумал я. Какая странная смерть, какая болезненная фантазия. Что она там говорила о пятнадцати минутах? Затаить дыхание на пятнадцать минут? Бред.
Кармина прижалась ко мне в воде, насколько это было возможно. Слева промелькнула сестричка золотым переливающимся пятном. Тоже мне, любительница зрелищ. Может, ты и на самом деле Золотая Рыбка. Что ж, смотри, как два придурка будут умирать от удушья, причем один из них не по своей воле.
Интересно, надолго ли меня хватит? В детстве я пробовал не дышать, и хватало меня минуты на три.
В этот момент я почувствовал движение воды. Что она там говорила про гидромассаж?
Черт, какой гидромассаж? Зачем трупу гидромассаж? Однако я чувствовал, как вода мягко и нежно прижимает ко мне девичье тело.
А что с Карминой? Раз уж мы здесь, так поцеловать ее напоследок, что ли? И я прикоснулся губами к ее губам.
Наверное, близость смерти обострила наши ощущения. Словно электрический ток пробежал по нашим телам. И я, и Кармина напряглись и прижались друг к другу.
И в этот момент я почувствовал одиночество. Не просто одиночество, а вселенское одиночество песчинки на берегу океана, окруженнной со всех сторон такими же песчинками и тем не менее невыносимо одинокую. Наверное, я заплакал; мне стало жаль себя, жаль эту безумную и безумно красивую девушку, жаль мир, теряющий нас, и нас, покидающих этот мир. Это были слезы прощания и прощения, очищающие душу слезы перед полетом в незнаемое. Я содрогался в конвульсиях отчаяния, и то же самое, наверно, чувствовала и Кармина. Но это было отчаяние, граничащее с экстазом.
Вода бурлила все сильнее. И я подумал: ладно, чего уж там. Я взял Кармину за ладони, прижался к ней посильнее и попытался выдохнуть в нее остатки воздуха. Сначала она отпрянула, а потом поняла. Она приникла губами к моим и вдохнула. А потом выдохнула в меня.
Так мы и дышали некоторое время, хотя кислорода в этом воздухе оставалось все меньше и меньше. Но все-таки это было дыхание. Поцелуй дыхания.
Но долго так продолжаться не могло. Я уже чувствовал шум в голове, чувствовал, как слабеют руки Кармины, сжимающие мои ладони. Мы словно растворялись в небытии.
И в тот момент, когда ее губы оставили мои губы, я подумал: не все ли равно? Зачем цепляться за этот мир? Стоит ли он этого? Может, вдохнуть воду и гордо уйти?
И в этот момент вода закипела, забулькала. Якудза, что ли ? (Джакузи - прим.)
Совсем дурацкая смерть, уже вяло подумал я. Видеть воздух, чувствовать его всем телом и умереть от его недостатка. Вся нелогичность человеческого существования в этом.
Однако какая-то часть мозга продолжала упрямо цепляться за жизнь. Какая-то самая древняя, глубинная. И я с силой сжал несколько раз руки Кармины. И я увидел, как она улыбнулась и покачала головой.
Пузыри воздуха приподнимали ее волосы и опутывали ими мою голову, как водорослями. И тут меня осенило.
Я широко открыл рот и попытался найти место, где больше всего пузырей. Они вытеснят воду у меня изо рта. Главное, не торопиться, и я вдохну!
Сердце гулко застучало в груди. Вот оно, решение!
Так и получилось. Однако я тратил драгоценные секунды, и едва совершив слабый вдох, я прижался губами к губам Кармины и выдохнул в нее так сильно, как только мог. Она снова удивленно отпрянула, но потом, увидев, как широко я разеваю рот, вдруг начала содрогаться. Я понял, что она смеется.
Мы дышали. Мы все еще жили.
Через какое-то время мир опять перевернулся.
... Мы лежали на кровати, мокрые и нагие. Сбоку, в луже, плескалась Золотая Рыбка.
- Попроси мою сестричку, малыш, и она выполнит любое твое желание, - сказала Кармина и звонко рассмеялась.
Смех рассыпался по комнате золотыми блестками, лег на стены, потолок и медленно осыпался вниз, наполнив комнату сияющим туманом.
- Тебе предстоит еще многому научиться,- сказала Кармина. - Добро пожаловать в школу исполнения желаний.