Где-то любовь заблудилась опять,
что-то июльские скрипки не впору ей.
Я голубям приказал запрягать --
пусть же несутся скорее почтовые!
Близко -- далёко ли, устлана степь
травами свежими, тропами новыми,
майские грозы исполнили стэп,
лето на всходе, хмельное и томное.
Семьдесят восемь июльских ночей.
-- Как и откуда, ведь в месяце – тридцать?
-- Это у вас. А любовь-казначей
в магию чисел открыла границы.
Было их семьдесят восемь тогда...
Лето прошло, и на цыпочках – осень.
И с укоризной смотрел календарь
на уходящих в сентябрьскую просинь.
А под июлем стонала любовь,
переполняя цветочные блюдца
мятным нектаром и росной водой,
не позволяя устать, иль проснуться!
Перевязала дорожкою сны
по рушникОвым дарам и обрядам...
Думали оба – дойдут до луны.
Плакало лето от счастья, как надо...
Все перепуталось, трижды сошлось:
грозы галопом – по краю и мимо,
и отцветали попарно и врозь
свадьбами красок цветы полевые.
Переливались румянцем сады,
ночи глубокие в звездах тонули.
А на земле -- только я, только ты,
только любовь в этом терпком июле.
Там, за окраиной зимних миров
в звоне сияния северных красок
с перецелованным летом втроем
мы вспоминаем июльскую сказку.
Вчетверо сложена летняя нить,
теплою шалью укрыла от бури.
Эту Полярную Ночь пережить
нам помогают все ночи июля!