Принята неба исповедь, дождями город выстиран,
Взрастает лето исподволь… сомненья прочь гони,
Что солнышко, наградою – хоть парой дней порадует,
Что будет небо, иссине, нам бирюзить неистово,
За то, что сердце ратует… что в нём огнём горит…
Ах, нам – июнь бы выстоять… не пасть на землю листьями.
Погоды нынче смутные… и мысли бесприютные…
Но, только лишь, кому-то я – храню свою свечу…
По винтовой, по лесенке, добра взлетаю вестницей…
И счастье точкой светится, иного не хочу.
А язычок у свечечки по стенкам сердца мечется.
Печали обоюдные… как будто время судное.
Молюсь без всякой лени я в палатах незабвения,
Для города прощения прошу у летних снов.
Заласкана печалями грусть города начальная.
Ступеньками в смирение, и громок и бредов,
Стук капель – причащение… сердечный стук – прощение…
И звукопись печальная – на площади листов.
А небо веки смежило, и отдано под лежбище,
Рукою (чьей?), небрежно так – для туч и облаков…
Глаза где, солнца ясные?.. рука где, лета, нежная?..
Взахлёб льёт слёзы город наш, средь парков и садов…
Дождями, старый, выстиран… ах, есть ли это истина?
Она идёт на исповедь по спинам у мостов…