Жене Киперману
с благодарностью за вдохновение
И не пишется, и не спится,
Не играется снова роль.
И на самых красивых лицах
Снова слёзы и снова боль.
Дождь по лужам. Он где-то мимо.
Простудился, охрип, озяб.
В этом мире всё объяснимо.
Лишь любовь объяснить нельзя.
Юбка липнет к ногам. И ветер
Уж не в силах всё изменить.
Так бывает на белом свете:
Быть чему-то... или не быть.
А друзья и родные снова
Меня в строчках из писем ждут.
Подбирая за словом слово,
Я сжимаю на сердце жгут.
В этом мире, где выдох каждый
Равнозначен десяткам фраз,
Каждый вдох может стать однажды,
Будто целый большой рассказ.
Я, как Бродский и Маяковский,
Зарисовки строчу в блокнот.
Был объёмным и вдруг стал плоским
Мир созвучных печали нот.
Я в стихах свою жизнь пророчу,
Словно вижу всё наперёд.
Каждый день - это пара строчек,
Каждый стих - это целый год.
Меня любит, быть может, кто-то.
Жаль, не здесь, не сейчас, не он.
Этот мир из иллюзий соткан.
Этот мир - лишь забвенный сон.
Вот и всё. Помечтав немножко,
Я отправлюсь в свой дом родной.
Там, где мама печёт картошку
И зовёт из окна домой.
А сейчас мне опять не спится,
Я закрыть не могу глаза.
И опять на моих ресницах
Отражается мир в слезах.
(25-29.06.2004, Нью-Йорк)