Константин Березовский
Коротко о себе. Родился в 1973 году в поселке Малаховка, московская область. Стихи пишу примерно лет 10-12. Издаю и редактирую альманах поэзии и прозы “Кедр”. Имею врагов и друзей. Пока женат. По жизни – трудоголик. Любимая страна – Франция. Увлекаюсь туризмом автостопом. Не люблю предателей и трусов. Любимый поэт – В. Высоцкий. Любимый писатель – Виктор Пелевин.
Автопортрет
Вот тело, прожившее отрезок времени
длиной чуть более двадцати пяти лет.
Ворон, пепельно-белый, сидит на темени,
олицетворяя сфинкса. Изредка меняя цвет.
Вот душа – огонек малый за гранитной дверью,
запертой на семь замков. Ключи лежат рядом,
но раскалены. Она уже не удивляется безверью
вокруг царящему – через зрачки цепким взглядом
оценивает обстановку. Но видит – новый Содом.
А верит в лучшее – лишь по утрам. И то – с трудом.
Вот удача, которой, вроде бы, не обделил Создатель,
но которая бегает, как необъезженная кобылица.
Во первых – лошадь, во вторых – женщина. Как старатель,
постоянно промываю почву. А золото – снится.
Вот цель жизни: построить прекрасный храм.
Вот время, отпущенное мне: течет песок в сосуде.
Вот будущее мое: надо мною будет смеяться хам.
Вот итог: исчезнет и хам, и срам, а творенье мое – пребудет.
1999
***
Для того ль меня мать родила, чтобы был я мишенью в тире?
Так шептал один юноша, скрывшись от всех в сортире.
И было ему годков, всего ничего, еще совсем ребенок.
В казарме таких сорок семь, по числу казенных пеленок.
И кто-то громко храпел, а кто-то сквозь сон – с кем-то ругался.
Ну, а может быть, Богу доказывал, что он лишь защищался.
Что борода-мусульманин целил ему прямо в лоб.
И кто среагировал раньше – тому не достался гроб.
Ночь укрыла их саваном плотным, пока без признаков тленья.
Но для многих из них есть суббота и нет, уже нет воскресенья.
Потому что в полночь снаряд пролетит над ними.
А другой попадет. Их посмертно объявят святыми.
Фотографии из личных дел погибших украсят газетные развороты.
Станут речи толкать и плакать принародно чиновники-мордовороты.
И генералы в экстазе сорвут с мундиров своих погоны.
И будут молиться богу воины, целуя взасос иконы.
Разойдется народ по домам, и жизнь потечет, как обычно.
И сестры тех парней родят пацанов, бабам это привычно.
А генералы родят указы – “Всеобщий призыв” и “быть оборонке”.
И мать поседеет, прочтя приговор похоронки.
1999
***
(Ави Дану и Ирине Тверской)
Друзья мои, друзья верные,
словно спички горят серные;
вспышка света – и вот уголек,
бесконечно навечно далек.
Не согреться от этого пламени.
Написать бы на выцветшем знамени
буквы заново. Но нет уже краски.
Ведь живем мы, увы, не в сказке.
1998
***
Ну вот и все – окончен маскарад,
обличье сказочной принцессы изменилось,
моя мечта, словно хрусталь, разбилась
о самки плотоядной взгляд.
И вот один. Ведь я не лицедей,
играть комедию мне как-то не пристало.
Ох, нынче времечко настало…
Как различить принцессу средь б…?
1998
***
Моя вселенная пуста,
в ней нет ни звезд, ни звездной пыли…
Сорвавшись с шаткого моста
совсем один – в трехкомнатной могиле.
Лежу – как древний фараон,
и в воскрешенье не осталось веры…
Надежда – яркий махаон,
но в темноте все чувства серы.
И давит тишина, гнетет,
свой яд мне в уши заливает…
Ко мне царевна не придет,
и склеп бетонный не растает.
1998
***
А ты стоишь на берегу,
глядишь, как я едва плыву
к тебе. Устал смертельно, больше
не могу!
Кричу тебе – кричу, кричу, кричу!
Захлебываясь,
отплевываясь,
изо всех сил!
Но нет – не слышит госпожа
давно забытого пажа…
Другой ей нынче мил.
1998
***
Стон Адама
Здесь холодно, тоскливо,
мороженый гранит…
Весь мир большой указкой –
гадюкой грозит.
Не убежать, не спрятаться,
и не разжечь огня…
А плоть твердит подсказкой –
вкусить от перводня.
Все звенья цепи связаны,
не расковать ее…
Зачем во сне мерещится
иное бытие?!
1996
***
Я скачу на белом коне.
Вдалеке, на холме – мой храм.
Оглянулся назад – гляжу,
Догоняют меня – кричат:
Возвратись, все простится тебе,
Лишь смирись и живи как все;
Для тебя – миллионы наград,
И дома образами полны.
А красотки – таких не найдешь,
Даже в райских садах, поверь!
Ну куда ты бежишь, чудак,
Все же наш – кровь и плоть от людей!
Что ответить мне им? Промолчу…
Я пришпорю коня – и в галоп!
В храме светлой, прекрасной мечты
Я увижу рождение снов.
1994