Искрило, тлело, угасало:
Не разобрать, добро ли? Зло?
И вот – открылось, будто Савлу,
И ослепило.
И ушло.
Каким утешным смутным знанием
Незрячая душа согрета?
И медлит тьма над светлым зданием,
Над белым зданием без света.
И что-то благостное зреет
Поверх блистательных речей…
И понял: тот из нас мудрее,
Чья – здесь – молитва горячей.