Погрязло в суровом быте
Все то, что из сердца рвалось.
Быт или не быт?
Все тот же остался вопрос.
И нет уж той эйфории,
Куда-то девался кураж,
Надежда в карьере тонет,
Надежда – в пустыне мираж.
Гармония на грани безумства,
Уста на грани стакана,
Гранит науки искусства,
Грызут грызуны голодранно.
А пламя души не сияет,
Есть в том и другая вина,
Ведь это ко всем обращались:
«Гертруда, не пей вина!»
И сегодня мне трудно уснуть,
Я собою теперь озадачен,
Я судьбы своей только коснусь,
Сразу думаю жить иначе.
Я в иное не могу поверить,
И иное не могу полюбить,
Как задуматься о карьере,
Как себя самого сохранить.
Могу клерком работать в конторе,
Улыбаться и галстук носить,
Слушать сплетни, встревать в раздоры,
И начальство свое выносить.
Торговать бы смог оптом и в розницу
Лесом, сахаром, шкурой, металлом,
И на бирже играть на разнице,
Чтоб «лэвэ» в кармане шуршало.
Мог бы даже заняться политикой,
Тоже своего рода торговля,
Я ж могу выпить пол-литра,
И сходить в баню с девками голыми.
Поменяю их цены на ценности,
Чтобы в жизни достичь карьеры,
Где здесь кич, а где бесценное?
Только чтоб не провалится в карьер мне.
Покопаться в карьере карьеры
Ископаемое, чтоб ископать?
Копошиться не в том во что верю?
Как вину пред собой искупать?
Кем проснусь я тогда поутру?
Кем останусь я на остаток лет?
Как поэт я тогда умру,
Но сейчас хоть засну, как поэт.
Или все же остаться прежним,
Отыскать, что из сердца рвалось,
Ведь живуча моя надежда,
Как живуч мир газетных полос.
Недобита надежда карьерою,
Не сильней бытовой вопрос,
Только в силы свои поверить бы
И работать начать на износ.
Я не знаю, кем завтра начнусь,
потерял к размышлениям вкус.
Я сейчас как поэт засну,
И посмотрим, кем завтра проснусь.
2001