Утро. Иду в ванную,
В зеркало смотрю:
Позор!
Я ночью нечаянно
Сломал прическу мою.
Что же делать?
Я не знаю,
И мозг мой не может ничего поведать.
А! вот, знаю!
Почесав голову свою, страшно новаторскую,
Я понял, пойду в парикмахерскую.
Зашел в салон:
Не дурно, мне кажется, уютно.
Надо пойти присесть на трон.
Ох, сразу стало неудобно и жутко.
Не привык, видимо, к трону,
И в зеркале не привык к своему клону.
Он такой же, как я, ужасный.
Он весь злой неопрятный и грязный.
Как не по душе мне он.
Ах, как хочу покинуть трон.
Девушка, весьма деликатно:
«Как стричь?».
"Короче, покороче", - не решительно,
И даже как-то странно.
И тут, жужжанье.
Ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж;
Волос моих страданье.
Ну что ж…
Сам виноват. Виновен! Виновен!
Я пропал, я опозорен!
И снова жуткое жужжанье,
Я полон важности отчаянья.
И в зеркало смотреть мне неприятно.
Вернуть, вернуть бы все обратно!
А волосы падают, спрашивая:
«За что? Мы тебе ведь не вредили,
Зачем же нас побрили?».
«Держите голову прямо».
«Ладно», - я упрямо.
Тишина… машинка не стонет.
Ура!
Она меня больше не тронет.
Отдохните, барабана перепонки,
Чик-чик-чик, ножницы работают,
А держат их славные ручонки.
Словно ария с прекрасными нотами:
Трам-тарам чик-чик, -
как здорово!
И не страшен клона лик,
Когда музыка играет.
Закрыл глаза, открыл:
Кто это передо мной?
Он странно ярок, полон сил, -
Но по-прежнему я злой.
Встал.
Посмотрел еще раз
У-у-у-ж-ж-а-а-а-с-с!
Я не тот, я не такой,
Я уже совсем другой.
Сам виноват. Виновен! Виновен!
Я не пропал, но опозорен!
Расплатился,
Дал деньги в нежные ее руки,
А внутри сомнения и муки.
Иди домой, потом посмотрим…
Пришел и просто сел.
Волос длинный кажется коротким.
В голове стоит страшный гул.
Это сон?
Я был в парикмахерской?
Во вражеской анти-новаторской?
Я вспомнил нежную ручонку:
Как это было звонко.
Я деньги туда отдал,
И смерть волос своих принял.
Пока, друзья, волосы.
Мне будет вас не хватать.
Вспомним все полосы;
Я буду по вас скучать.
Но вы вернетесь, знаю.
Поэтому и провожаю.