Флюоресци-
рующий в лужу шаг,
Зная брод, но все-таки наугад.
Есть ли тот во мне,
Кто себе не враг,
или окочурился гад?
Все сильнее дрожь,
А колпак смешнее. Пере-
кошен
дождь,
Лужами темнеет,
М о -
р о -
с и т . . .
Море
спит,
выдыхая на берег
белых,
соленых змей,
мерцающих взглядом
судовых фонарей - планет
сошедших с орбит.
Море спит...
Город нем,
Словно этот фильм
не о нем.
Но, подсматривает
желтыми глазами
ламп,
Через плечи крыш
читает с листа
площади
«Промокшего поэта
так и затерявшегося
где-то».
. . .
Этот миг
солью
наполнен.
Волны,
дома
состоят из соли.
Дни -
крупицы соли
времени.
В каждом
своя соль.
Город
купается в соли…
Ветер
развешивает
соленые сети...
И
пропитан солью
ночной рыбак.
И каждый
мой
шаг.
Из солонки
сыплется соль…
В каждой крупинке
Соли - боль.
Мне ее не собрать
руками, изъеденными солью.
Так,
чтоб до смерти
не устать.
. . . . .
Ночь пришла без опоздания
на пере-
издание.
(Она всегда приходит навсегда,
Прихватив пожитки-чемоданы-года).
И
Поселилась
В доме моем
без всякой визы.
Я вижу,
Принесла подарки.
(Она всегда приносит)
Я вижу,
Как ночь моя
Щедра
На тень
И черные жемчужины
Рас-
Сыпанные
На потолке.
И сны цветные,
Которых без нее нет.
И бледноперламутровый
ажурный
свет.
Т е м н о к о ж а я.
Медленно снимает
Вечерний костюм бордо,
Развлекает меня
Смешной ерундой,
(Веткой стучит в окно,
лезет в глаза луной)
или вдруг шепчет о чем-то своем,
С у м а с ш е д ш а я,
Но,
как же она
всегда узнает,
Что я вспоминал о ней днем?