Л.Ш.
У тебя то хандра, то тревога, сухая, как кашель.
В чёрном кресле, прищурясь, смотрю на мелькание дней.
Кипарисовый лес молодой сединою окрашен,
И ему нелегко прорастать среди этих камней.
Ничего, прорастём, на словах и без света росли мы.
Затеряли стрижи наших дней путеводную нить
В голубых небесах столь земного Иерусалима...
Кто же просит о Свете? Лишь Покоя и стоит просить.