ТРОЯ И ТРОЕ (часть 3)
Авторы
Михей Студеный
Игорь Царев
Евгений Дейк
КАРТИНА 3
Боян:
Так потихоньку дошли багатуры до дальнего Понта,
На горизонте опасный пролив - как игольное ушко.
С ревом злодейским вода устремляется в узкое гирло
(Нынче Босфором в народе зовут это адское место).
До середины его долетает лишь редкая птица,
По берегам побелевшие кости, да мусор фелюжный –
Все что оставили от мореходов богам в подношенье
Сцилла, Харибда, Сирены, Циклоп, да еще Семплегады...
(Небо покрыто мглою. Челн
с богатырями захлестывают
огромные волны. Стоит дикий
рев. Это воет голодная Сцилла*)
* Сцилла - дочь бога бурного
моря Форкиса и Гекаты (богиня
ночи) - чудовище с шестью головами,
с тремя рядами зубов в каждой,
с двенадцатью ногами. Обитала
в Сицилийском проливе напротив
другого чудовища - Харибды.
Муромец (морщась):
Эк лахудра верещит -
Не спасает даже щит!
У меня от этой ведьмы
По спине уже прыщи.
Соловей-разбойник:
Отчего она смела?
Может, тоже с похмела?
Прямо - наша баба Ёга,
Разве что без помела.
Попович (растопырив пальцы веером):
Что ж ты, Сцилла, так ревешь?
Толком расскажи что хошь.
Али ты меня пугаешь?
Это зря, ядрена вошь!
Ты нам вроде мелюзги.
Жаль, что не видать ни зги,
Но под руку подвернешься,
Мигом вышибем мозги!
Илья Муромец:
Знать, показывает власть!
Добрыня:
Может влить ей водки в пасть?
Пусть немного подобреет…
Муромцева Анна:
Нам туда бы не попасть…
Может дать ей сон-траву,
Али яду в пахлаву…
Соловей:
Да решайтесь же скорее,
Чтоб остаться на плаву!
Муромец (решившись):
Ладноть, хлебного вина*
Выдать Сцилле допьяна!
Да ужо пущай заткнется,
А не то ж сгноим до дна!
(* хлебное вино N21, или «белое вино»
(ныне водка) - официально известно
на Руси с XII века. Но упоминание в
этих резах позволяет пересмотреть
дату его появления -
(примечание переводчиков)
Сцилла (проглотив брошенный
ей в пасть бочонок первача):
Разрази меня Тартар –
Это ж крепче чем нектар!
А вы знаете вкус жизни,
Победители татар!
Ваше славное винцо
Явно не для подлецов.
Ну, так проплывайте с миром,
Что ж я, зверь, в конце концов?
(Челн проскакивает в пролив)
Илья Муромец (утирая холодный пот):
Спор со Сциллой был зловещ –
Ить, вцепилась словно клещ!
Но я снова убедился:
Наша водка – это вещь!
Добрыня (подхватывая):
Нам бы, русским дуракам
Всю отдать ее врагам,
Да еще и с пивом, чтобы
Лучше било по мозгам!
Попович (крутит пальцем у
виска, а другой рукой
хватается за сердце):
Ты, Добрыня, это брось!
В этом деле мы поврозь.
От одной такой лишь мысли
Все внутри оборвалось…
Добрыня:
Тю! Шутю, мой ратный брат,
Будь внимательней стократ.
Впереди нас ждет засада
Скал плавучих – Семплегад.
Соловей:
А на скалах что за жлоб
Черной тучей хмурит лоб?
Одноглазый, как Кутузов…
Илья Муромец:
Это, кажется, Циклоп…
Добрыня:
С ног мечом его не сбить…
Чую, снова будем пить.
Муромец:
Братцы, доставайте водку!
Добрыня (смиренно):
Знамо, так тому и быть.
Боян:
Долго ли, коротко ль наши герои братались с Циклопом,
Помнит Илья только то, что в тот вечер испили немало,
Дале в памяти следуют темный провал за провалом,
Разве что Анна сумела немного заполнить пробелы.
(Следующая реза выполнена
другим почерком. И стиль,
и содержание ее свидетельствует
о том, что заполняла табличку
Анна, а не Боян –
(примечание переводчиков)
Муромцева Анна:
Приключенья с этих вод
Наскребу я тоже. Вот –
Опишу я вам, к примеру,
Характерный эпизод:
Мчалась лёгкая ладья
По протоке Соловья.
Гнал её попутный ветер,
Парус весело жуя.
Вереницею сперва
Проносились острова,
В плотном утреннем тумане
Различимые едва.
Мгла распалась, породив
Всех чарующий мотив
В исполненьи невидимок –
Сладостноголосых див -
Заструился серебром,
Овладев мужским нутром.
Я, конечно, враз смекнула,
Что не кончится добром.
Мужиков сморил гипноз –
Млели с непосильных доз.
Тут я вспомнила частушки
И тогда пошла вразнос -
Пела всякий компромат,
В кажной строчке – крепкий мат
(Наш мужик, когда дуреет –
Лишь на ём и понимат).
Перепела неумех –
Разобрал их громкий смех…
Дале, помню, добирались
Без особенных помех.
(Продолжение следует)