(критические заметки на стихотворение Елены Ильинской «Упокоимся с миром...»)
http://www.stihi.ru/2003/12/05-1482
Очаровательно-фатальное стихотворение с глубоким философским подтекстом, выточенное при помощи АНТИТЕЗ (противопоставлений, парадоксов)...
Романтическое начало приковывает внимание читателя уже с первой строки литературно-запараллелизированной с горьковским "Данко". "Картинка" становится явственной, одухотворяется, образ гиперболизируется Авторской находкой – философским продолжением темы, представляя нам уже не только «горстку пепла» (все, что осталось от сердца-факела), но и причинно-следственный образ – «разбазаривание» «сердца», как некоего духовного капитала. То есть, Елена выдвигает, практически, собственную версию понимания романтического образа Данко. Это – уже философия, точка отсчета одной из дискуссий, которым суждено, на мой взгляд, развернуться в русле данной концепции...
Думаю, что не преувеличу, если скажу, что эпиграф и первые же строки стихотворения вовлекают нас уже не просто в прочтение-восприятие-сочувствие-сопереживание, а, практически, в созерцание действа! Т.е. в данном случае мы становимся более зрителями, нежели читателями, и виной тому – динамичность произведения, словно в круговорот событий вовлекающая нас глагольной цепочкой: «разбазарив -- вживляешь -- НЕ ПРОСЫПЬ! -- спиться – спеться». Автор расставляет лирических героев на сценической площадке, происходит т. н. мизансценирование (позиционирование) персонажей этого действа. То есть, перед нами -- драматическое, трехчастное произведение. Каковы же его: Идея, Задача, Конструкция (или композиция)? Чем и как оно озвучено и освещено? Попробуем разгадать замысел Автора-режиссера-постановщика. Посмотрим этот спектакль...
Итак, действующие лица: Автор, Лирическая героиня, Лирический герой и какая-то «шайка спасателей;))))))))) Немало, чтобы постановка получилась насыщенной...
Перед нами – эпиграф:
«...А тем, кто сам добровольно падает в ад
Мудрые ангелы не причинят
Никакого вреда -
Никогда...»
(Гр. "Агата Кристи")
(антитеза «ад-ангелы»! Авт.)
Казалось бы, зачем здесь эпиграф? Кто и для чего его произносит, когда занавес еще не открыт? Вероятнее всего – Автор, он же комментатор, он же беспристрастный судья над происходящим. «Да, события будут драматичными, -- как бы предупреждает он, -- но герои сами выбрали для себя этот путь и потому там, в Аду, никто не причинит им вреда, тем более, «мудрые ангелы». Вы чувствуете, как Автор вовлекает нас в следующую дискуссию – «есть ли жизнь после жизни», что есть грех с точки зрения философии? Автор выражает и собственное отношение к героям, желая преподнести их зрителю как «положительных» (потому-то в следующем действии появится композиционная антитеза -- «шайка»), но не лишенных греха и неправедных поступков. Концептуально – РЕАЛИЗМ с признаками раннего романтизма, именно в этом ключе и исполнено произведение.
Первый катрен, оговаривает фабулу:
«Разбазарив по-данковски сердце,
Горстку пепла вживляешь в листы...
Не просыпь! лучше спиться, чем спеться
С сильным, слабость которого – ты...»
Гроздь видимых антитез дополняется посредством пропуска смысловых звеньев (опущений) скрытыми антитезами, что усиливает напряженность сюжетной линии: ”разбазарив – вживляешь”, «спиться – спеться», «с сильным – слабость» -- это – только видимые противопоставления. Лирический герой – Творец. Судя по всему, талантливый, но очень слабый и ранимый человек, которому Автор противопоставляет сильный характер его спутницы. Она здесь будет играть роль первой скрипки. Она – возлюбленная, возможно, -- жена, и одновременно -- «мать» этого гения-одиночки (доказано! «вставит свой механизм»), для которой Он – «слабость», ребенок, требующий ухода и заботы (снова и снова скрытые при опущении антитезы). Это она – Лиргероиня – держит на своих плечах все бремя мирских забот, пока Он там «творит», она – и баба, и мужик (антитеза), пока этот непризнанный гений (антитеза) истязает пытками свою талантливую душу, потому о Ней Автор и говорит в мужском роде:
«Он причешет неровные строчки,
Вставит свой механизм из груди...» -- почти напоит молоком! (Авт.)
И, казалось бы, все хорошо – «дитя под присмотром, накормлено», НО:
«Нет страшней для творца-одиночки
Тех, кто верит, что "все впереди"...» –
вмешивается Автор, оценивая положение вещей с точностью до наоборот (антитеза -- противопоставление первой части катрена второй). В этой идиллии двое «потерпевших»: женщина, ставшая мужчиной, и мужчина, превратившийся в ребенка! Алогичность, которая является прямой угрозой альянсу. Рано или поздно, здесь раздастся взрыв, потому что природа все равно возьмет свое...
Так оно и происходит:
«Слышишь? - Шайка спасателей мчится
Погадать на остывшей золе,
Положить медяки на глазницы...
Мне мучительно быть в их числе,...»
Здесь снова появляется «зола» – т.е. то самое сгоревшее сердце, пепел которого стал строчками, «вживленными в листы». Произведение (-ия) вышли из-под пера, «оценщики» – «шайка спасателей» примчались...
Для чего Автор умышленно прибегает здесь к ПАРАДОКСУ (опять-таки антитеза!): «шайка – спасателей». Образ многоплановый и многослойный. Это могут быть друзья Творца, редакторы, которые, наконец, заметили незаурядность таланта, издатели, кто угодно в этой цепочке сопряжений. Хорошие с виду люди, казалось бы, и с – благими намерениями. НО – «шайка»! Потому что, «а где они были», когда Мастер глодал, недоедал, когда спасала его вот эта бедная, измученная непосильным трудом и, возможно, быстро увядшая женщина. Где они были раньше?! Обида Мастера субъективна, конечно, но это и реалистично, с другой стороны, он – живой человек, со своими пороками, недостатками, изъянами, раненный забвением и еще более – внезапно свалившейся на него славе (восполняем пропуск смысловых звеньев, которые опять-таки опираются на противопоставление – антитезу!)...
А что ему теперь с ней (славой) делать? Он сгорел раньше, чем она коснулась его крылом, он давно уже горсткой пепла вложил себя в свое дитя – то, что создал, и что, наконец, открылось миру... Путь этот был долгим, сеяным предательствами и разочарованиями, духовно Творец умирал каждый день, по капле вкладывая себя в то, что создавал... Он разрушен и понимает, что мертв, как и вся его, теперь уже прошедшая, жизнь. «Живой труп» (антитеза, парадокс!!!), молящий близкого человека «положить медяки на глазницы»... Старик с опустошенным, замогильным, целлофановым взглядом... Стойкости которого, однако, в силу природной гордости, еще хватит на то, чтобы не стать подобным тем, кто некогда предал его, а теперь подобострастно примчался к "праздничному столу"...
«Я не стану мазнею картинной (антитеза! Авт.)
Набивать хрупкий контур души...»
И, казалось бы, что-то еще хотелось ему сказать, что-то резкое, вынашиваемое годами в их адрес, в адрес людей, некогда бывшими его друзьями, НО...
Логика произведения резко меняется, уходящие вдаль троеточия тают и... перед нами – новое рождение!
«... Не подстилкою - нежной периной (антитеза!!!)
Ты меня под себя подложи...»
Это – слова спутницы Мастера. Той самой, о которой Автор сказал выше «...нет страшней... тех, кто верит, что все – впереди...». Это Она – верила! Она была единственной, кто верил в него от начала и до конца. Она даже больше, чем верила, – знала, что путь этот завершится триумфом. Она знала, что вскармливает Гения, что увидит его полет, потому что не может же жизнь быть настолько несправедливой...
Она теперь тоже жаждет получить свой кусочек счастья, «пожить по-человечески» без нужды, в почете, славе, состоянии покоя...
И она «ломает» (!) Творца единственной просьбой: «не подстилкой, а... периной» (!). Она еще помнит, что значит, быть женщиной, она еще находит себя в зеркале и верит, что все – впереди...
Кто знает... Даже Автор не может дать нам на это ответа: сколько эти двое проживут под лучами славы, способной рождать и сжигать еще до того, как она сама взойдет над чьим-то горизонтом...
«...Упокоимся с миром...» -- то ли реквием, то ли «сказке конец»...
Вот основная модель, которую смогла представить себе я, прочитав это произведение. У меня, практически, нет к нему замечаний, хотя не исключаю, что они могут появиться у желающих покопаться в технике стихосложения. Честно говоря, мне этого делать не хочется («лень»!). Добавлю только, что с точки зрения постановочной части произведение очень удачно сконструировано, герои занимают по отношению друг к другу логически оправданные места. Смещения тождества текста не наблюдается, цепочка причинно-следственной связи не нарушена. Композиционные пересечения и смещения правомерны. Образы наполнены, НО...
ТРОПИЧЕСКИ и посредством других изобразительных средств произведение практически не захотело себя поддержать. Предполагаю, что такова и была природа Авторской задумки – ПРОТИВОПОСТАВИТЬ чтобы ДОКАЗАТЬ!
Ничего личного и ничего лишнего! )))))))))))
Философские выводы, представленные Автором, не бесспорны, произведение открыто для широкой дискуссии, следовательно, наверняка достигнут нижний предел – Идея произведения подкреплена Задачей, форма соответствует содержанию. Жанр смешанный – философско-любовная лирика. Сверхзадача – дискуссия, сверх-сверх задача – обретенный в ее процессе вывод...
С уважением к Автору и читателям,