Может быть и пригрезилось мне,
Только душу облапил озноб.
Будто бражничал чёрт на луне,
Да закусывал всласть беленой.
А кругом – лишь трясина да глушь,
Филин ухает где-то вдали.
А по топям – загубленных душ,
Не отпетый сбивается клин.
Да распятьем – на восемь сторон,
Отмахнуться, молитву скуля.
Мне успеть бы… Не сгинет, как сон,
Бреда, морока? – злая петля…
И по коже – саднящая стынь,
Разгулялась, вросла – не содрать.
В пальцах пляшет осиновый дрын,
Бесовщиной пропахли ветра.
Ах, звезда покатилась под вой,
Бес копытом лягнул, хохоча.
Окна-двери – святою водой,
Окроплю… Да погаснет свеча,
И серебряный крестик в горсти,
До крови уже стиснуть пора.
Мрак кругом на мгновенье утих,
Ах, как долго ещё утра…
Вот опять, показалось? – ан нет!!!
Поседевший как лунь, прокричит.
Вещий ворон – и чёрт на луне,
Поперхнётся отравой в ночи.
Я открою глаза – в этот миг,
Тучи скроют луну в вышине.
Где ж мой крестик?! – ладонь разожми…
Может это пригрезилось мне…