Изрядно полинял дубовый лик лубка,
в трактовке давних дел вторичен, рикошетен.
Пускай по сути прям, но несколько лукав,
а, впрочем, — и не чужд высокого сюжета.
Вот пошехонский лес: цвета его скромны,
но он при всём при том сияет чудесами:
скрывающийся царь в предгорьях Костромы
и ошую — его спасающий Сусанин.
Непроизвольно став укрытием царя,
над Волгой вознеслась Ипатия твердыня.
Раскинулась она, над ширями царя, —
и тут пришёл поляк на берег сей пустынный.
В заволжской стороне совсем остервенев,
бессмысленно скакал у стен улан хвостатый.
Бранились на него монахи на стене,
готов был монастырь отринуть супостата.
Тот факт, что царь был тут, в обители святой,
считалось высшим государственным секретом,
а лозунг таковой, что, мол, царя долой,
невольно создавал царю высокий рейтинг.
Сусанин уходил с поляками в леса,
и обретался царь в монастыре неплохо.
Черна была в судьбе России полоса —
на то она была и Смутная эпоха.
___________________
Иллюстрация фотохудожника Ольги Запольской
(Екатеринбург)