(ребятам, ушедшим после Аргуна)
Это ПОКА ничего нам не надо:
мысли светлы и легка походка...
Над безвоздушным пространством Ада
ждет пассажиров Харона* лодка.
Желтые души уже в походе.
По накоплениям не воздастся,
так как оболы давно не в моде
перепродажи в другое царство.
Жалко сейчас шелестя купюрой,
думает кто-то, что грех искупит,
многокрестясь у пустой бандуры
денно и нощно с крестом на пупе.
Желтые мысли -- под стать цинизму,
а апельсины -- сродни отраве,
но почему-то всегда в больницу --
желтые фрукты в шуршащей таре.
В желтой обертке печаль приносят
бывшие рядом друзья-партнеры
и, уходя, извиненья просят:
«Я не приду. Больно мне от горя...»
Над желатиновым морем супа
ложка казенная застывает...
В желеобразное время суток
в желтую землю ладью спускают.
Рядом потом -- те, кто были рядом.
Кратность цветов молчалива грубо...
Только вздыхает Харон в ограде --
желтой монетой стирая зубы...
*Харон – в греческой мифологии грязный седой старик, переправлявший души преданных погребению умерших через реку Ахерон за «обол» – мелкую монету, которую клали в рот умершему.