(почти по Сервантесу)
И почему меня не признают?
Ну, чем, скажите, хуже я других?!
Другие — рифмы кружево плетут,
А я предпочитаю белый стих!
Но согласитесь, в этом я права:
Писать туманно нынче модно стало,
Стихи теперь рифмуют, как попало.
От фраз заумных — кругом голова.
Что нынешние барды нам поют?
Себя они едва ли понимают.
За что же их талантами считают,
И почему меня не признают?
Смотрю, как новоявленный поэт
Штурмует, взгромоздившись на Пегаса,
Вершину разнесчастного Парнаса,
Где муз давным-давно в помине нет,
И на меня опять находит стих:
Что за дела?! Какая наглость, право!
Где мой Пегас? Я тоже жажду славы!
Ну, чем, скажите, хуже я других?!
Пегас мой здесь. Сажусь. И в тот же миг,
Как альбатрос, он крылья расправляет,
Легко, свободно в синеву взмывает —
И вот уже вершины он достиг.
Мы в гроте Муз. Но что я вижу тут?
Поэты со всего честного мира!
Одни, сопя, настраивают лиры.
Другие — рифмы кружево плетут.
Да кружево ль, или паучью сеть?
Читатели в ней бьются, словно мухи,
Увы, к несчастным корифеи глухи
И душат их, чтоб не мешали петь.
О ужас! Прочь! Скорей! Скакун мой лих —
Сеть разорвав, летит он на равнину.
Нет, вейте сами рифмы паутину,
А я предпочитаю белый стих!
1986 г.