Эй, Торричелли, слышишь меня, милый?
Ты был поклонник, видно, пустоты.
Что, мир тогда такой же был унылый,
Как и сейчас, когда на небе ты?
Всё те же лица, рыночная площадь,
Дворцы- вольеры, липкий пот рабов?
Покрылась пеной перед всеми лошадь,
Но был сильней всё ж вакуум шаров...
Перипатетиком ты был, наверно,
Но силлогизм платоновой любви
К земным плодам вёл лишь в Элладе древней
И лишь к безумству в новый век avis.
А Магденбург, хоть праздновал пустое,
Но верил всё ж животной теплоте,
И, запивая пивом вновь мясное,
Всё наслаждался воздухом потех.