Напиши тишину, если сможешь, и белый листок
Изблокнота лазури неслышное облако вырви,
Утоленная сухость, касанье, прохладный исток,
Пустота и наполненность и многоликое Имя.
Пустота и наполненность - веером долгое Да
Ненасытной фрезою врезается в даль горизонта
Наша пьяная злость. И должно быть, так будет всегда,
Коль до первой звезды не сумеешь сменить свой сезон ты.
Не успеешь разбрызгать весенний подтаявший снег,
И сосудики солнца топя в нарастающих лужах,
Не успеешь найти свой нечаяяный, шаткий ночлег
Из тепла и панбархата ночи и траурных кружев
Отвлеченных речей ни о чем. обо всем, о тебе
С незнакомой звездой, с юго-западным запахом гари
Притаившейся в трещинке на пересохшей губе,
Ну, а дальше проспект - мой махатма в неоновом сари.
Напиши тишину и надев свой хрустальный колпак,
Сквозь изломанный мир протяни жемчуга ожиданий.
На двадцатом витке догматизма потрескался лак,
И остался в руке ледяной иероглиф незнанья.